– Орлов, если у тебя через неделю не появится никаких явных результатов по раскрытию банды, я буду вынужден просить Москву прислать к нам бригаду специалистов из МУРа. У нас под носом целый год действует банда, а мы не можем выйти на ее след. Я уж не говорю о том, чтобы ее поймать.

– Ну знаете, товарищ генерал-майор, – до глубины души возмутился оскорбленный Орлов, мигом потеряв всякую осторожность, – это уже удар под самый дых нашему отделу! Мы что же, по-вашему, ничего не делаем? А сколько мы уже убийц, воров, растратчиков социалистической собственности, грабителей и другой подобной сволочи задержали! А вы мне такое говорите…

– Орлов, я смотрю, ты совсем зарвался, – осадил его Пресняков, сверкнув в сторону капитана суровым взглядом. – Это ты будешь перед своими подчиненными выпендриваться, а мне тут отговорок твоих не надо. Я все сказал. Свободен!

– Есть! – буркнул Клим, не скрывая своего недовольства, развернулся и с обиженным видом вышел, громко хлопнув тяжелой дубовой дверью.

Проводив рассерженным долгим взглядом одного из лучших сотрудников уголовного розыска, генерал-майор Пресняков сокрушенно покачал породистой седой головой.

– Эх, Клим, Клим, – сказал он негромко сам себе и пальцем потрогал глубокий шрам от бандитской пули возле уголка правой губы, – одно ведь дело делаем. – Он усталым жестом вынул из кармана генеральских галифе светлый платок, болезненно поморщившись, тщательно промокнул лоб. – Чего же обижаться-то? Воевать с ними надо, а не обижаться.

Орлов шел широким быстрым шагом по коридору. Опустив лобастую голову, он яростно вращал колючими от негодования глазами и совсем не замечал встречных сотрудников, которые, видя его крайне раздраженное состояние, старались поспешно уступить дорогу, чтобы случайно не пострадать от его напора.

– Из МУРа он вызовет, – глухо бормотал под нос Клим. – Да хоть самого черта из преисподней вызывай. Толку-то, ежели зацепиться не за что! Зацепка, за-цеп-ка нужна! – почти простонал он и в отчаянии так резко взмахнул рукой, что шедшая навстречу сотрудница испуганно шарахнулась в сторону, выронив папки. – Пардон, – буркнул Орлов, торопливо присел на корточки, собрал бумаги, без должного почтения сунул их растерянной девушке в руки и пошел дальше по коридору, грозя непонятно кому крепко сжатым кулаком: – Деятели!

Одолеваемый горькими противоречивыми чувствами, Клим подходил к своему отделу.

– Да-а, не выгорело у нас это дело, – печальным тенорком рассуждал Шишкин, невольно прислушиваясь к голосам в коридоре. Он сидел на диване, тяжело облокотившись на колени, до хруста в суставах нервно мял свои крупные руки, неотрывно глядя исподлобья на входную дверь – как, впрочем, и все в отделе, – дожидаясь возвращения Орлова от высокого начальства. – Намылит теперь генерал нашему Климу шею, и нам перепадет.

– Но двоих все же завалили, – неуверенно возразил Журавлев. – Пускай и не мы, а солдаты…

– Так третий-то все равно убег! – зло выкрикнул Васек Федоров. Он порывисто вскочил со стула и принялся быстрыми шагами ходить взад-вперед по комнате. – Ищи его теперь свищи! Если бы военные его вчера взяли, я бы из него всю его поганую душу вместе с потрохами вытряс. Он мне бы все рассказал о своих приятелях-бандитах.

– Сядь! – прикрикнул на него Капитоныч.