|
А убили ее с особой жестокостью для того, чтобы другие держали язык за зубами. Нагнать, так сказать, побольше страху на людей. Значит, кто-то мог еще видеть этого таинственного военного. Но может быть и так, что никакой этот человек не военный, а самый обыкновенный человек, но одетый в военную форму без погон и других знаков различия. Скажем так, одежда на нем была с чужого плеча. И опять-таки бандиты сожгли автомобиль вместе с трупом, чтобы мы не смогли опознать его по отпечаткам пальцев. Значит, есть большая вероятность, что в картотеке имеются его данные. Это надо проверить, вдруг Журавлев узнает кого-то по имеющимся в картотеке фотографиям.
Второе. Бандит по кличке Филин, скорее всего, сам в налетах не участвует, и многие члены банды вряд ли когда видели его в лицо. Не любит он светиться на людях, значит, ему есть что терять помимо свободы. Осторожный. Но человек он, судя по всему, жесткий, я бы сказал, даже жестокий, в случае опасности ни перед чем не остановится, чтобы сохранить свою жизнь… Копылов порывисто подвинул к себе одну из картонок, быстро нарисовал на ней неровный круг с отходящими от него лучами, а внутрь круга вписал крупными буквами слово «ФИЛИН», сбоку нарисовал саму птицу, которую уже успел посмотреть на картинке из уголовного дела по убийству инженера из Инжавино, и поставил жирный вопросительный знак. – Нам бы теперь определиться, где мы, сами не зная того, близко подобрались к шайке – так, что они начали проворно заметать следы, убирая и свидетелей, и своих мертвых подельников? Выходит, след мы взяли правильный, но… пока он для нас как бы в тумане. Уверен, что это дело времени. Вот такие мысли у меня возникли в результате нашего разговора, – неожиданно закончил Копылов и обвел всех внимательным взглядом, привычно щуря за очками свои подслеповатые белесые глаза. – Какие будут предложения? – Есть у меня одна занятная идейка, – неожиданно подал голос Капитоныч, который, оказывается, давно уже вернулся с задания и все это время стоял у входа, прислонившись к дверному косяку и с интересом прислушиваясь к разговору. – Ну-ну, давай, выкладывай свою драгоценную мысль, – тотчас вскинул голову Орлов. Он с непроницаемым видом стоял возле Капитонычева стола, временно занятого пришлым Копыловым, потом, не вынимая рук из карманов, широким шагом подошел к эксперту-фотографу вплотную, перекатываясь с носков на пятки, и безапелляционно поторопил: – Мы слушаем. – Я вот что думаю, – сказал Капитоныч и аккуратно, чтобы Орлов не посчитал его поведение за кровную обиду, обошел своего начальника и стал посреди комнаты, вопросительно оглядывая присутствующих оперативников. – Я так мыслю: надо разыскать шестерок вора в законе Филина, у которого в позапрошлом году случилась стычка с военными, и как следует расспросить, с кем они настолько серьезно поцапались, что те не побоялись мести и застрелили главаря и еще несколько человек из их банды. Есть у меня некоторые, правда, ма-а-аленькие предположения, что эта преступная стая теперь ходит под новым, более жестоким атаманом, который опирается на прежних подручных Филина, вора старой формации. – Ну ты, Капитоныч, и загнул, – разочарованно протянул Шишкин, отвесив нижнюю толстую губу. – Где ж мы их найдем? Есть ли вообще в этом какой-то резон? – Имеется у меня один на примете, – загадочно отозвался Капитоныч, хитро щуря болезненно набухшие, с синеватыми мешками, усталые глаза. – Так он тебе все и рассказал, – засомневался Заболотников. – Что ты, урок, что ли, не знаешь? – Если как следует к этому делу подойти, – не соглашался настырный Капитоныч, – расска-ажет, куда ему деваться. Тем более что ничего такого необычного мы не спрашиваем. |
