С необычной ловкостью припадая на изуродованную ногу, Жокей стремительно покинул буфет. Одним глотком допив лимонад, Илья вышел следом, боясь упустить его из виду.

Копылов стоял на летней площадке второго этажа, специально облокотившись на деревянные перила так, чтобы правая пола его серого пиджака заманчиво оттопыривалась от увесистого бумажника. Хитрый замысел Макара удался: отвисающий под тяжестью карман тотчас притянул к себе наметанный взгляд карманника.

Жокей прогулочным шагом прошелся мимо вначале в одну сторону, потом в другую, беспечно поглядывая в чистое голубое небо, откуда густо лился летний солнечный жар. Затем он как бы ненароком приблизился сзади к Копылову и быстрым, почти неуловимым движением, словно отмахнулся от назойливой мухи, вынул из его кармана бумажник. Стремительной походкой, еще больше припадая на хромую ногу, он направился в сторону буфета. Жокей проделал воровской прием настолько ловко, что Копылов, который ответственно готовился к операции, даже не почувствовал, когда его кошелек перекочевал в карман воришки.

«Чистая работа», – подумал Журавлев и даже крякнул с досады.

Раньше Илье никогда не приходилось встречаться с настоящими карманниками. Наблюдая со стороны за едва уловимыми действиями невзрачного на вид воришки, лейтенант остался под большим впечатлением. Дождавшись, когда Жокей поравняется с ним, Журавлев умело перехватил руку, которой вор придерживал за пазухой украденный бумажник.

– Не дергайтесь, гражданин Мишин: уголовный розыск, – предупредил Илья и больно заломил ему руку за спину. И, нагоняя страху, чтобы Жокей не попытался юлить, а сразу заговорил, зловеще произнес: – Готовьтесь, гражданин Мишин Владимир Александрович, к долгому пребыванию в местах не столь отдаленных. Копылов! – окликнул он Макара. – Иди сюда!

Пока Копылов бежал к нему, держа под мышкой свой облезлый портфель, с Жокеем вдруг стали происходить странные вещи, которые напугали Илью настолько, что не видевший до этой минуты ничего подобного в жизни, он едва не упустил злодея. Жокей внезапно обвис у него в руках, захрипел, лицо его неузнаваемо исказилось, из перекошенного рта обильно повалила пена. Судорожно дергаясь тщедушным телом, вор начал биться в глубоком припадке, по-звериному зарычал и закатил глаза, неловко стараясь нашарить свободной рукой за пазухой злополучный бумажник. Хорошо, что вовремя подбежал Копылов и ловким приемом схватил его за обе руки.

– Мишин, кончайте притворяться, – с усмешкой попросил Макар, равнодушно наблюдая за беспомощными потугами вора высвободиться. – У нас в МУРе такие номера не проходят.

Еще немного покочевряжившись для виду, Жокей, неловко вывернув голову, вытер о свое же плечо обслюнявленные в белой пене мокрые губы. Поглядывая злобно сверкавшим глазом на Копылова, недоверчиво поинтересовался:

– Слышь, начальник, а что это у МУРа вдруг возникла такая необходимость в моей скромной персоне? Может, какая нездоровая ошибочка вышла?

– Мы никогда не ошибаемся, – заметил строго Копылов. – Надо нам кое-что прояснить из прошлой твоей жизни. Ответишь как на духу – закрою глаза на это маленькое недоразумение. Это же недоразумение, что ты в чужой карман забрался? – лукаво уточнил Макар, словно подсказывая Жокею нужный ответ. – Верно?

– Само собой, – тотчас согласился Жокей, еще не понимая, к чему клонит хитрый мент, и доверительно пояснил, как своему старому знакомому: – Вообще-то, гражданин начальник, я в завязке. В натуре. Просто сегодня черт попутал… не сдержался.

– Нюся навела? – как бы между прочим поинтересовался Копылов.

Вместо ответа Жокей нервно дернулся, попытавшись неожиданно вырваться из крепких объятий интеллигентного и хилого на вид оперативника, но, почувствовав надежность захвата, криво усмехнулся, невольно смирившись со своей незавидной участью.