В Сердце Гор седовласый орт с пронзительным взглядом по‑молодому горящих глаз откинулся на причудливо вырезанную из уже несуществующего наверху дерева высокую спинку старинного кресла. Секунду помолчав, он негромко, но веско произнёс:

— Доведите эти тлеющие обломки до входа в Катакомбы. — И добавил. — Этот неуёмный мальчишка заслужил жизнь: будет несправедливо, если он уйдет в Бездну. И потом: у него на борту живой слуга и мёртвый Хозяин, а это тоже ценность.

Сидевший рядом со Старшим в соседнем кресле второй орт, средних лет, с волевым лицом, пересечённым извилистым шрамом через всю щёку от виска до подбородка, молча кивнул и прикрыл глаза, передавая мысленный приказ Стражам Периметра.

ГЛАВА ВТОРАЯ. РУБЕЖ.

«Откуда здесь вода? Это же не Катакомбы, где живая влага просачивается сквозь камень.… Это — Темницы, те самые Темницы, о которых рассказывают столько жутких историй…». О них доподлинно ничего не известно: многие из эрудитов полагали даже, что Темницы — это просто мрачная легенда, а отнюдь не реальное место. За сотни лет никто и никогда ни подтвердил, ни опроверг факт существования Темниц: оттуда (если они всё‑таки действительно были) не возвращались. Теперь орта знает: они есть  , но какой прок от этого знания?

А может, еле уловимый журчащий звук — это лишь тень воображения? Именно тень  — материализовать  даже каплю воды Муэт сейчас не сможет. Она в скорлупе  : невидимой, тончайшей, упругой, но напрочь отсекающей всякий доступ к внешней свободной энергии  . Сила здесь есть, — она ведь разлита  повсюду — вот только до неё никак не дотянуться: даже ей, орте, одной из самых способных учениц Мать‑Ведуньи. Как же глупо всё получилось… Глупо с её стороны, конечно, а штампы — те действовали очень даже умно.

Подтачивающие волю сожаления надо гнать: они бесплодны, как Мёртвая Пустыня. Пока сознание тебе повинуется, не всё ещё потеряно. Почему элы не отключили  её? Они ведь прекрасно знают, на что способна маг‑орта, даже если она одна‑одинёшенька… И почему Муэт вообще до сих пор жива? Штампы пленных не берут, точнее, берут, но тут же… Значит, Хозяевам от неё что‑то нужно. Но что именно?

По телу орты прошла лёгкая дрожь. Не страх, нет, но некое его подобие — ведь ожидание испытания зачастую страшнее самого испытания. Элы — враги Уцелевших, враги извечные, беспощадные и непримиримые; и если орта по имени Муэт до сих пор дышит и мыслит, то это может означать только одно: она зачем‑то нужна Хозяевам именно живой  . Скорее всего, это лишь краткая отсрочка перед неминуемым падением в Бездну — не собираются же штампы устроить в честь пленницы Праздник Цветов?

Руки и ноги Муэт свободны, она может двигаться. Да и какой смысл связывать растительными или синтетическими волокнами существо, способное изменять свою материальную форму  , или накладывать на конечности такого создания разного рода механические приспособления  для ограничения свободы движений? Путы и кандалы — это атрибуты седой старины, древних войн, что вели между собой Настоящие Разумные. Воевали‑воевали, и довоевались…

Скорлупа движений не стесняет, она словно одежда, повторяющая абрис тела. Можно сделать несколько шагов в любую сторону, пока не упрёшься в гладкую сферическую стену. Вокруг темно (на то и Темницы!), но орта кое‑что различает  . Она находится внутри шара диаметром в два её роста; нижний сегмент шара срезан, и под ногами круглый пол. Стены и пол идеально гладкие — ни шероховатости, ни выступа. Металлопластик — Муэт определила это, хотя и не могла дотронуться до оболочки своей камеры  : между кончиками пальцев и стеной всегда оставался зазор в волос.