Все ближе и ближе к пристани подходили дромоны. Крисп смотрел, как возятся на носах галер моряки. Несколько халогаев тоже обратили на них внимание, чтобы осыпать насмешками. Весь флот дромонов мог бы нести достаточно воинов, чтобы напасть на Плискавос с реки. Два угрозы не представляли.

Капитаны судов подняли руки и опустили разом. Моряки у сифонов заработали рукоятями, две струи огня плеснули из бронзовых труб. Пристань занялась мгновенно. Поднялся столб черного дыма. Потом пламя коснулось стены.

Больше минуты, пока моряки на галерах качали жидкий огонь, Крисп не мог разобрать, правду ли похитила Танилида из мыслей Арваша, сможет ли его выдумка разрушить планы колдуна. Потом бочки с зажигательной смесью опустели. Сифоны перестали извергать струи огня. А стена горела.

Пламя распространялось вначале медленно, потом все быстрее. Дромоны начали выгребать на середину реки, стремясь уйти от вызванного ими пожара. Халогаи на стене заливали огонь водой, но пламя не унималось. Халогаи выливали ведро за ведром, потом, глянув вниз, побежали. Воздух дрожал от жара.

Пламя уже распространялось со скоростью бегущего человека. Оно было пронзительно-желтым, горячее и ярче, чем породивший его рыжий огонь. Языки пламени достигли верхушки стены и взметнулись ввысь, словно играя.

— Боже благой, — прошептал Крисп, очерчивая на груди солнечный круг. Разгорающийся пожар заставил его прищуриться. Жар обжигал лицо, точно Крисп стоял перед горящей печью, — а ведь до стены было несколько сот шагов.

По всей стене, даже там, куда пламя не дошло, носились халогаи. Их испуганные крики перекрывали треск и шипение огня. Потом распространяющийся пожар охватил всю стену, и бежать стало некуда. Город Арваша стоял в пламенном кольце.

Стена горела чистым, почти бездымным пламенем. Вскоре, однако, из-за нее начали подниматься черные столбы — и неудивительно, подумал Крисп. К этой минуте ему уже дважды пришлось отодвигаться от стены. Дома не могли отойти. Им оставалось только вспыхивать новым пожаром.

К Криспу подошел Канарий. Глянув на пожар Плискавоса, старший дрангарий флота беззвучно присвистнул.

— Страшное зрелище, — заметил он. Старый моряк боялся пожара больше любого бедствия.

Крисп вспомнил, как он сам испугался прошлой зимой во время пожара в день солнцестояния.

— Огонь выигрывает для нас этот бой, — ответил он. — Или ты хотел бы скорее видеть, как горят на этих стенах наши солдаты? Арваш предназначал пламя для нас.

— Да уж, он его заслуживает больше, — согласился Канарий, — его и льда в мире грядущем. Но бывает и более легкая смерть.

Он указал на основание стены. Многие халогаи предпочли, прыгнув, разбиться насмерть, чем сгореть. Как всегда бывает, не все умерли сразу. Большинство сгорело так или иначе, а ушибы и переломы лишь усугубляли боль, наносимую близким и страшным пламенем. Самые сильные и удачливые пытались отползти от стены к видесским укреплениям, и имперские солдаты, забыв о том, что имеют дело с врагами, кидались им на помощь, и жрецы-целители делали для халогаев что могли.

А пламя полыхало. Крисп приказал отступить от города. Пока огонь не уймется, он защищал город лучше самой стены. Солдаты глядели на пожар с благоговейным страхом и почти истерически славили Криспа — то ли за то, что он разжег этот костер, то ли за то, что уберег их от него.

«Интересно, что делает сейчас Арваш за стеной? — подумал он. — После трехсот лет противоестественной жизни остались ли у колдуна зубы, чтобы скрежетать ими? Как бы там ни было, его надежды сгорели вместе со стеной. Возможно, — тут Крисп хищно ухмыльнулся, — колдун даже стоял на стене, когда она загорелась. Это было бы только справедливо».

День прошел, наступил вечер.