— Уже? — удивленно спросил Крисп. Он глянул на солнечные лучи, озарявшие стену детской, посоветовался со своим желудком. — Боже благой, и верно. Хорошо, почитаемый господин, мы уже идем.

Дара кивнула.

Увидев, что папа с мамой уходят, Фостий заныл.

— Он устал, ваше величество, — извинился Ланкин. — Ему давно пора вздремнуть, но он слишком возбудился, играя с отцом.

Дара покосилась на Криспа.

— Мне тоже было приятно, — только и ответил он. Кто бы ни приходился отцом Фостию, мальчуган был замечательный. Крисп удивился, что не замечал этого раньше. В конце концов, это главное.

Барсим проводил Криспа и Дару в самую маленькую из императорских трапезных. Вечер еще не наступил, но лампы уже горели. Посреди стола стоял кувшин вина, перед каждым прибором — по серебряному кубку. Садясь, Крисп заглянул в свой.

— Белое, — заметил он.

— Совершенно верно, ваше величество. Поскольку вы долго были вдали от моря, Фест посчитал, что отметить возвращение в город Видесс должным образом можно только рыбными блюдами.

Когда вестиарий вышел, Крисп поднял кубок.

— За наших сыновей, — сказал он и выпил.

— За наших сыновей. — Дара тоже поднесла вино к губам, глянула на мужа поверх кубка. — Спасибо, что выбрал тост, за который я могу выпить.

Крисп кивнул.

— Я стараюсь. — Он рад был любому, даже самому хрупкому перемирию.

Барсим внес хрустальную чашу.

— Салат с каракатицами, — объявил он. — Фест просил передать вам, что салат заправлен оливковым маслом, уксусом, чесноком, орегано и чернилами самих каракатиц, которые и придают ему темный цвет.

Он положил салату на тарелку Криспу, потом Даре и опять удалился.

Крисп взялся за вилку и улыбнулся, вспоминая, когда в последний раз пользовался какими-либо столовыми приборами, кроме ножа или ложки. Наверное, когда в последний раз был в городе. Он попробовал салат.

— Вкусно.

Дара последовала его примеру.

— Действительно.

Пока они разговаривали на безопасные темы вроде еды, все было в порядке.

В точно рассчитанный момент Барсим появился, чтобы унести салат. Принес он суповые миски, золотую супницу и половник. Супница распространяла изумительный аромат.

— Креветки с пореем и грибами, — пояснил он, разливая суп.

— Если на вкус это не хуже, чем на запах, передайте Фесту, что я только что повысил ему жалованье, — сказал Крисп и попробовал кушанье. — Так и есть. Передавайте, Барсим.

— Будет исполнено, ваше величество, — пообещал вестиарий.

Острота порея, несколько смягченная при варке, превосходно дополняла нежный вкус креветок. Грибы добавляли густой дух лесов, где были собраны. Крисп сам орудовал половником, пока супница не опустела. Когда Барсим собрался унести ее, Крисп протянул ему свою тарелку:

— Будьте добры, отнесите это на кухню, почитаемый господин, и наполните еще раз.

— Разумеется, ваше величество. Однако, если вы меня простите, я не советовал бы вам слишком увлекаться этим блюдом. Вас ожидают следующие перемены.

И действительно, когда тарелки наконец опустели, Барсим внес накрытое крышкой блюдо.

— Что теперь, почитаемый господин? — спросил Крисп.

— Жареные миноги, фаршированные паштетом из морских дракончиков, с гарниром из пшеничных хлопьев и маринованных виноградных листьев.

— Кажется, когда я закончу с ужином, у меня отрастут плавники, — усмехнулся Крисп. — Как там в поговорке: «Когда ты в городе Видессе — ешь рыбу»? Ну, лучшей рыбы, чем я сегодня, поесть просто невозможно.