Он переводит взор кверху, но единственная линия, которую он
узнает, - это прямая пунктирная линия границы между Пенсильванией и
Мэрилендом. Линия Мейсона - Диксона. Он вспоминает школьный класс, в
котором учил про нее: ряды привинченных к полу парт, исцарапанный лак,
белесая грифельная доска, симпатичные девчонки в алфавитном порядке вдоль
проходов. Кролик тупо таращит глаза. Он слышит, как в голове тикают часы,
дьявольски медленно, тихо и редко, напоминая шум волн на берегу, к
которому он стремится. Сквозь застилающий глаза туман он снова впивается в
карту. В поле зрения моментально выскакивает "Фредерик", но, пытаясь
засечь его местоположение, Кролик тотчас его теряет, и от ярости у него
начинает ныть переносица. Названия тают, и перед ним предстает вся карта -
сеть из красных линий, синих линий и звездочек, сеть, в которой он где-то
запутался. Задыхаясь от ярости, он вцепляется в карту, отрывает от нее
большой треугольник, рвет на две части остаток, немного успокоившись,
кладет эти три обрывка друг на друга, разрывает пополам, потом рвет
оставшиеся шесть и так далее, пока в руке не остается комок, который можно
сжать, как резиновый мячик. Он опускает стекло и выбрасывает его наружу,
мячик лопается, бумажки взмывают над машиной, словно выщипанные из
птичьего крыла перья. Он поднимает стекло. Во всем виноват тот фермер в
очках и в двух рубашках. До чего же этот тип въелся ему в печенки. Он
никак не может выбросить из головы это самодовольство, эту солидность. Он
уже там об него споткнулся и продолжает спотыкаться здесь, фермер
болтается у него под ногами, словно слишком длинные шнурки от ботинок или
застрявшая в ботинке щепка. Этот тип прямо-таки источал издевку - и рот
его, и размеренные движения рук, и волосатые уши; все его тело каким-то
непостижимым образом источало глумление над робкими бессловесными
надеждами Гарри, выбивало почву из-под ног. _Сперва реши, куда хочешь
ехать, а потом езжай_ - разумеется, не в этом суть, и все же что-то в этом
есть. Как бы там ни было, доверься он чутью, он был бы уже в Южной
Каролине. Сейчас бы в самый раз сигарета, она бы помогла ему понять, что
подсказывает чутье. Он решает несколько часов подремать в машине.
Но позади, в поцелуйной роще, ревет мотор, фары описывают круг и
упираются Кролику в затылок. Он остановился поглядеть на карту прямо
посреди дороги. Надо уезжать. Его охватывает беспричинный страх, будто за
ним гонятся; еще какие-то фары вливаются в зеркало заднего вида, заполняя
его до краев, словно чашку. Он выжимает сцепление, включает первую
скорость и отпускает ручной тормоз. Выскочив на шоссе, он инстинктивно
поворачивает вправо, на север.
Путь домой немного легче. Хотя у него нет карты и почти совсем нет
бензина, возле Хейгерстауна как по мановению волшебной палочки возникает
ночная бензоколонка компании "Мобил" и зеленые огни, указывающие дорогу к
Пенсильванской автостраде. |