Джон АПДАЙК. Кролик, беги
 
	Благие порывы, жестокосердие, 
	внешние обстоятельства. 
	Паскаль. "Мысли", 507. 
	 
	1 
	 
	   Мальчики играют в  баскетбол  вокруг  телефонного  столба,  к  которому 
	привинчен щит. Мельканье ног, короткие выкрики. Шарканье и шуршание  кедов 
	по гравию катапультирует их голоса в высокую  влажную  синеву  мартовского 
	неба над проводами. Кролик Энгстром  идет  по  переулку,  на  нем  строгий 
	деловой костюм, и хотя ему двадцать шесть лет и росту в  нем  шесть  футов 
	три  дюйма,  он  останавливается  посмотреть.  Для  кролика  он,   пожалуй 
	высоковат,  но  широкое  белое  лицо,  бледно-голубые   радужки,   нервное 
	подергивание верхней губы под коротким  носом,  когда  он  втыкает  в  рот 
	сигарету, отчасти объясняют это прозвище, которым его наделили, когда и он 
	тоже был мальчишкой. Он стоит и думает: ребята подрастают, теснят тебя  со 
	всех сторон. 
	   Мальчишкам  его  присутствие   кажется   странным.   Они   играют   для 
	собственного удовольствия, а вовсе не напоказ  какому-то  взрослому  дяде, 
	который шляется по городу в двубортном  пиджаке  цвета  какао.  Вообще  не 
	понятно, почему взрослый идет по  переулку  пешком.  Где  его  автомобиль? 
	Сигарета в зубах придает ему и вовсе угрожающий вид. Может, он из тех, кто 
	за сигареты или деньги предлагает прогуляться  на  фабрику  искусственного 
	льда? Про такие фокусы они уже слыхали, но их так просто не запугаешь - их 
	ведь шестеро, а он один. 
	   Мяч, отскочив от обода, пролетает над головами их шестерых и  падает  к 
	ногам его одного. Стремительность короткого рывка, с  которой  он  хватает 
	мяч, приводит их в изумление. Притихнув, они смотрят на его темный  силуэт 
	- ни дать ни взять заводская труба, внезапно возникшая  на  фоне  весенних 
	небес.  С  прищуром  глядя  сквозь  голубое  облачко  табачного  дыма,  он 
	осторожно переставляет ноги и,  растопырив  пальцы,  нервно  крутит  перед 
	собою мяч. На ногтях белеют широкие полумесяцы. Он внезапно  приседает,  и 
	мяч, словно скользнув по правому отвороту пиджака, срывается с его  плеча, 
	летит как будто даже не к щиту - он  туда  вовсе  и  не  метил,  -  падает 
	прямиком в корзину и, скромно шелестя, пролетает через сетку. 
	   - Эге! - гордо выкрикивает Кролик. 
	   - Случайность, - роняет какой-то мальчик. 
	   - Мастерство, - отзывается он. - Можно, я с вами поиграю? 
	   Вместо ответа мальчишки  обмениваются  недоуменными  взглядами.  Кролик 
	снимает пиджак,  аккуратно  его  складывает  и  кладет  на  чистую  крышку 
	мусорного ящика. Позади  снова  начинают  метаться  саржевые  комбинезоны. 
	Ринувшись в самую гущу, он выхватывает мяч из чьих-то слабых рук. Знакомое 
	ощущение тугой  поверхности  возрождает  в  теле  прежнюю  упругость.  Ему 
	кажется, будто он сквозь далекие годы возвратился назад. Руки, как крылья, 
	сами собою взмывают ввысь, и резиновый шар от макушки его головы несется к 
	корзине.  Недолет.  Прицел  казался  ему  настолько  точным,  что,  увидев 
	падающий мяч, он изумленно щурится, и на секунду у него мелькает мысль: уж 
	не пролетел ли мяч сквозь обод, не задев сетки? 
	   - Эй, за какую команду я играю? 
	   Краткая безмолвная суматоха, и к нему командируют двух мальчишек.                                                                    
  |