На пересечении с третьим кольцом водитель повел себя странно. Шофер долго петлял, иногда зачем-то останавливался на перекрестках и все никак не мог заехать на полотно кольцевой дороги, хотя до него было рукой подать.

– А тут можно только по правилам! И ждать надо обязательно, пока остальные перекресток проедут. – Водитель понял, что его пассажиры, по крайней мере двое, озадачены таким странным его вождением. – Тут до меня один поехал не по знакам и не по разметке, так все… Черный Гаишник его и накрыл.

– Черный Гаишник? – удивленно переспросил Журавлев, еле успев остановить от вопроса Байкалова.

– Не поминайте не к месту. А то потом будете полосатые палочки вынимать, не скажу откуда, – сердито сказал шофер и отвернулся, показывая, что разговор окончен.

Скоро с полотна третьего кольца показались башни Москва-Сити. Журавлев выразительно глянул на Байкалова, нужно было выбрать место и время, чтоб покинуть автобус. Удобный случай представился, когда машины уже подъезжали к Империя-Тауэр и едущий впереди грузовик завернул за угол длинного забора, огораживающего Конгресс-холл.

– О, тормозни, нам лучше здесь! – вовремя среагировал Журавлев.

Водитель, ничего не говоря, остановился, открыл двери и сказал:

– Ну, давай, бывай!

– Ага, свидимся, – ответил Журавлев, спускаясь по ступенькам.

Байкалов даже пожал руку водителю и послал воздушный поцелуй Тони. Дизайнер неожиданно покраснел.

Все, что окружало Екатерину, было ненастоящим, дешевым новоделом. Этот замок, который построили год назад, не имел никакого отношения к готике и старине. Обычное современное китч-сооружение. Этот муж, которого она видела только в интернете, на сорок лет ее моложе, да еще и бесталанный. Даже щенков ее любимая собака, йоркшир Тося, не смогла родить, и пришлось прибегнуть к услугам суррогатной суки. Тосе Алтуфьева не могла ни в чем отказать. Это было единственное существо на свете, которое певица любила искренне, и собака отвечала ей взаимностью.

Но вставать все равно пришлось. Прикрывшись прозрачным пеньюаром, отороченным белым песцом, с Тосей в руках, Екатерина, осторожно ступая по крутым ступенькам слабыми ногами в розовых тапочках, спустилась в гостиную. Зная утреннюю мизантропию хозяйки, прислуга пряталась по дальним углам, однако всегда готовая прибежать по первому зову. А хозяйка первым делом посадила Тосю в корзину к щенкам, чтобы они привыкали друг к другу, и, старчески шаркая тапками, отправилась в ванную, которая, певица не сомневалась, в это время уже наполнена горячим нарзаном. Гримерша и стилист стояли под дверью ванной, ожидая своей очереди.

Примерно через час, изрядно помолодев, изменившись до привычной узнаваемости, Екатерина вышла из ванной, которая обычно служила и домашней гримерной для утреннего макияжа. Первая чашка кофе была выпита еще во время приема ванны, и теперь певице предстоял легкий завтрак. Проклиная диетологов, Екатерина выпила бокал коктейля из свежевыжатых фруктов с имбирем и съела с отвращением тарелку диетического творога, запивая лечебным чаем. Удовлетворенный врач, требовавший строгого соблюдения диеты, удалился. Теперь можно было спокойно съесть гамбургер.

После завтрака успокоенная и подобревшая певица отправилась в свой кабинет. Настало время приема посетителей. Конечно, для обычного артиста эстрады это было необычное занятие. Но Алтуфьева уже давно отошла от регулярных выступлений и основную деятельность перенесла в сферу продюсирования. Сегодня как раз был день прослушивания молодых талантов, тщательно отобранных ее командой.