– Ну и тяжелая, зараза, – сказал Байкалов, спускаясь вниз. – Надо еще этих двоих, и все… Заляжем.

С большим напряжением затянули наверх вторую тушу. Журавлев перемазался в гадкой светло-коричневой крови убитых животных, которая почему-то пахла тиной. Потом Бай и Жур оттащили последнюю, третью. Но, к их обоюдному удивлению, там, где они положили две первые туши, ничего уже не было. В жемчужном утреннем свете вдоль галереи блестели мокрые полосы крови. Судя по урчащим звукам в глубине аркады, волосатые вараны пожирали своих сородичей.

– А ты говорил, что они не каннибалы, – протянул Андрей. – Выходит, мы им попросту приманку притащили.

– Ой, ну подумаешь. – Бай беззаботно махнул рукой. – Пока зверушка кушает, ей не до нас. Так что сидим и молчим. Всего-то полчаса осталось.

Жур тоже глянул на часы, до шести утра оставалось совсем немного.

– Я надеюсь, что раз это военные, то они пунктуальны и прибудут ровно в шесть. – Бай выглянул в грязное окно и ничего не увидел. Вдруг он резко повернулся и посмотрел прямо на Андрея. – Журавлев, ты урод!

– А по делу есть что сказать?

– Есть и по делу! Ты же, урод, «пирамидку» забрал! Как они войти сюда смогут из того ангара? – кричал Байкалов, грозно потрясая пучком стрел, который он держал в левой руке. – Как? Ты хоть понимаешь, что ты вообще все дело завалил!

– Нервный ты какой-то, Бай, – спокойно сказал Журавлев. – Да я сейчас пойду и вставлю эту «пирамидку» туда, где она была. Хотя ты не подумал, может, у них еще есть другая «пирамидка»?

– Ага, щас. Они пойдут и купят ее в Калуге на базаре. Там как раз есть лавка с китайскими сувенирами, там и «пирамидку» купят, – вложив в слова весь имеющийся сарказм, ответил Бай. – Да за ней самые жуткие личности сотни лет гонялись, а ты говоришь, еще одна…

– Ага, как же, вампиры-швампиры, Ван-Хельсинги и другие победители нечисти… И ты их всех, конечно, убил.

– Ну, не всех, конечно… – скромно ответил Дмитрий.

– Ладно, прикрой с тылу, – решительно сказал Журавлев и стал спускаться по лестнице.

Утро прогнало мрак из самых дальних уголков павильона, и, видимо, поэтому ни одна из тварей, бесчинствовавших ночью, не решилась выйти на охоту. Журавлев без каких-либо приключений дошел до торцевой стены под главным куполом и приложил «пирамидку» к нарисованному на стене многограннику.

При свете открытие перехода выглядело совсем фантастически. Дрогнула плоскость стены, словно по воде побежали круги от упавшего камня. С каждой новой расходящейся волной стена становилась все более прозрачной. Чем дальше от «пирамидки», тем слабее были волны и тем более реальной оставалась стена. В какой-то момент с той стороны, из ангара, в павильон ударил яркий свет. Прожектор, установленный от ВДНХ больше чем за полсотни километров, залил павильон слепящим светом. Рявкнув моторами, в открывшийся проход въехали один за другим армейский грузовик и автобус с зашторенными стеклами. Из кабины грузовика выпрыгнул плотный мужчина в камуфляже без каких-либо знаков различия и, подойдя к Журавлеву, стоявшему в полном ступоре, закричал:

– Где Пантелеев? Мы полчаса торчали в ангаре, ждали, когда он жо… когда он почешется!

– Пантелеев? – озадаченно протянул Журавлев.

– Ну да, майор этот долбаный, – видимо, человек из грузовика не очень любил майора Пантелеева.