|
- Ах, Мэгги, - сказала Крошка Доррит, - ну что ты за неловкое дитя! Как видно, Мэгги не ушиблась, потому что она тотчас же вскочила и принялась подбирать картофель, в чем ей помогли и Крошка Доррит и Артур Кленнэм. Мэгги подобрала больше грязи, чем картофелин; но в конце концов все было собрано и уложено в корзину. После этого Мэгги вытерла шалью свое измазанное лицо и представила его взгляду Кленнэма в качестве образца чистоты. Это была женщина лет двадцати восьми, с большой головой, с большим лицом, с большими руками и ногами, с большими глазами и совершенно без волос. Глаза, светлые, почти белесые, смотрели как-то неестественно неподвижно, как будто зрачки их были почти нечувствительны к свету. Выражение лица казалось напряженно внимательным, как бывает у слепых; но она не была слепа, так как один глаз у нее видел довольно сносно. Ее нельзя было назвать безобразной, хотя спасала ее только улыбка - добродушная улыбка, привлекательная, но в то же время жалкая, должно быть, от того, что она никогда не сходила с лица. Отсутствие волос на голове должен был скрыть огромный белый чепец с густой оборкой, которая так топорщилась во все стороны, что старенькая черная шляпка не могла удержаться на голове и, свалившись, висела у Мэгги за плечами наподобие того, как носят своих детей цыганки. Чтобы определить, из чего состоит ее убогое одеяние, понадобился бы консилиум старьевщиков; неопытному же глазу оно больше всего напоминало пучок водорослей, в которых кое-где запутались огромные чайные листья. Ее шаль особенно сильно смахивала на чайный лист, долго мокнувший в кипятке. Артур Кленнэм посмотрел на Крошку Доррит взглядом, в котором ясно читался вопрос: "Кто это?". Крошка Доррит, не отнимая у Мэгги своей руки, которую та любовно гладила, ответила вслух (они в это время стояли к подворотне, куда закатилась большая часть картофелин). - Это Мэгги, сэр. - Мэгги, сэр, - повторила, точно эхо, представляемая особа. - Маменька! - Она - внучка... - продолжала Крошка Доррит. - Внучка, - повторила Мэгги. - ...моей старой няни, которая давно умерла. Мэгги, сколько тебе лет? - Десять, маменька, - сказала Мэгги. - Если б вы знали, сэр, какая она добрая, - сказала Крошка Доррит с невыразимой нежностью. - Какая она добрая, - повторила Мэгги, выразительно подчеркивая местоимение и тем самым относя его к своей маленькой "маменьке". - А какая умница, - продолжала Крошка Доррит. - Она справляется с любыми поручениями. - Мэгги засмеялась. - И надежна, как Английский банк *. - Мэгги засмеялась. - Она сама зарабатывает себе на хлеб. Сама, сэр! - сказала Крошка Доррит с гордостью, слегка понизив голос. - Честное слово. |
