— Зачем? Ведь медведя здесь нет! — завопил молодой ирокез, кинувшись восстанавливать свой механизм.

   Джек покачал головой и вздохнул.

   — Ты же видел! Все это впустую.

   — Нет. Мой народ все время охотится так.

   — А сам ты охотился? Интересно узнать, сколько раз?

   — Больше, чем у нас с тобой пальцев.

   — Ты! — Джек задохнулся от столь чудовищной лжи и страшным усилием подавил в себе приступ злости. — Эта штука сработает раньше. От моего топота. Ты, — он указал на спусковой механизм — на крюк, — должен сделать это как-нибудь понадежнее.

   — Это сработает вовремя.

   — Беги тогда сам, раз ты в этом уверен.

   Ате пожал плечами.

   — Я устанавливаю. Бежать должен ты. И потом, ты же знаешь… я бегаю хуже.

   Признание, видно, далось гордецу нелегко, но все равно идти на верную смерть Джеку вовсе не улыбалось.

   — Я не побегу, — сказал он спокойно.

   Ате не ответил, снова натягивая веревки. Потом, не поднимая взгляда, сказал:

   — Тогда мы умрем. И очень скоро. Знаешь, — он покосился на небо, — завтра опять пойдет снег. И послезавтра. Он будет идти всю неделю. Это наш последний шанс добыть себе пищу. Потом мы утонем в снегу.

   Джек вдруг затрясся как в лихорадке, сообразив, что это действительно так. Если они не убьют медведя, их убьют голод и снег.

   — Я это сделаю, — объявил он. Зубы его предательски лязгнули, но ему уже было на это наплевать. — Черт тебя побери, краснокожий безумец, но я за это возьмусь. — Он повернулся и уставился на берлогу. — А теперь давай думать, что может его разбудить?

   Огонь.

   У них был кремень от мушкета. Ате долго бил по нему томагавком. Искры летели в трубочку с сухой травой, свернутую из бересты. Как только огонь загорелся, его тут же обернули новой корой и бросили в жерло несколько прутиков. Через какое-то время в небольшой скальной выемке потрескивал настоящий костер. Джеку совсем не хотелось от него уходить, но Ате был безжалостен.

   — Вот, — сказал он, вручая ему котелок с углями и несколько веток. — Ты дойдешь до берлоги и встанешь. Это, — он показал на ветки, — должно загореться. Ты бросаешьогонь в берлогу, потом убегаешь. Но сперва убедись, что медведь побежит за тобой.

   Джек посмотрел на Ате, на котелок, на ветки и молча побрел к облюбованной зверем пещере. На скалистом склоне холма, рассеченного глубокой расщелиной, она была не одна. И вообще этот склон выглядел так, будто какой-нибудь великан провел по нему своей пятерней, оставив в земле глубокие длинные борозды, сейчас полузанесенные снегом. Даже шагать через них было трудно, а уж служить путем отхода эти колдобины, сплошь поросшие мелким кустарником, разумеется, ни в малой степени не могли. Имелась только одна более-менее приемлемая трасса для задуманной гонки — узкая стежка, уводившая вниз, к Ате, который уже подавал ему знаки. А дальше за молодым ирокезом вновь громоздились скальные складки с другими впадинами, пещерами и завалами, практически превращавшими этот распадок в тупик.