— Проклятье! — вскричал мужчина, отскакивая от мольберта. В руках его были палитра и кисть.

   — Джек! — вскрикнула Фанни. — Что за пассаж? — Кринолин[45]изумленной красавицы возмущенно заколыхался. — Какого черта ты вдруг решил, что можешь ко мне так врываться?

   — Мм… ну… я думал устроить тебе сюрприз. Я не знал, что у тебя будут гости.

   Джек и сам понимал, насколько жалко и неубедительно это звучит. Фанни пренебрежительно хмыкнула и перешла в наступление.

   — Ты должен немедленно извиниться перед мистером Гейнсборо[46]за свои глупые шутки. — Красавица поглядела на живописца. — Мне так неудобно, сэр. Мой брат — неотесанный провинциал и о многом попросту не имеет понятия. Например, о том, что входить принято через дверь.

   Она вновь обернулась, одарив невежу уничтожающим взглядом.

   Художник уже привел в порядок и свой костюм, и палитру.

   — Пустяки, мадам. Я просто… гм… не знал, что у вас есть брат.

   — Вообще-то лишь сводный. — Подстегиваемый свирепыми гримасками Фанни, Джек шагнул вперед и с нарочитой неловкостью поклонился. — Не гневайтесь на меня, сэр, — произнес он с корнуолльской растяжечкой гласных. — Моя сестра так добра, что пытается сузить разделяющую нас пропасть. Знаете, я тут меньше недели, но успел насмотреться такого, что впору свихнуться. Лондон… он… он поразителен, сэр.

   — М-да… поразителен. А… из какого вы графства?

   И без того по уши увязнув во лжи, Джек решил продолжать в том же духе.

   — Из Сомерзета, — заявил он со вполне уместным «з» вместо «с».

   — Неужели? Я вскоре там буду. Мне нравится Бат.

   — Ну конечно, я тоже не прочь поплавать[47]. — Джек радостно рассмеялся.

   — Не обращайте внимания на этого идиота, сэр, — вмешалась Фанни. — Он всегда был малость того. — Она снова грозно посмотрела на Джека — Мистер Гейнсборо имеет в виду, что уезжает туда жить и работать. И то, что мне удалось перехватить его в Лондоне, — огромнейшая удача. Но после твоей глупой выходки я просто не знаю, смогу ли и впредь занимать его драгоценное время.

   — Ах, мисс Харпер, — ответил художник, — что наше время в сравнении с этакой красотой?

   Фанни, полезшая в ящик бюро, расцвела, а художник, несмотря на высокопарную фразу, не побрезговал принять от нее деньги.

   — Благодарю, — кивнул он. — Надеюсь, вы вместе с братом не откажетесь нанести мне визит. А сейчас мои руки немного дрожат после… гм… шока. Так что, пожалуй, мы на сегодня закончим.

   — Ах, сэр. Мне так жаль. Мы ведь только-только нашли удовлетворяющую вас позу.

   Фанни указала на грифельную доску, потом грациозно присела и подняла с ковра длинный мелок.

   — Я запомнил ее. — Гейнсборо уже убрал палитру. — Еще сеанс, и портрет будет готов.

   Джек с Фанни, стоя бок о бок, молча наблюдали за ним. Завесив работу тканью, живописец взглянул на них и прищурился.

   — Теперь, когда вы рядом, фамильное сходство становится очевидным. Возможно, в будущем вы пожелаете заказать мне семейный портрет?

   — Нам бу-удет так лезтно, зэ-эр. Мы повезим его в Харпер-холле, над старым камином.