Шиллер внимательно посмотрел на нее:

— А давно ты замужем? Где он разыскал в степи такой прекрасный цветок? Насколько я его помню, он всегда был замкнутым. Никуда не ходил, ни на танцы, ни в театр. И вдруг, представь себе, нашел тебя!

— Курт, давай не будем об этом! — попросила она. — Не лезь ко мне в душу. Все у нас с ним хорошо.

Алия потянулась к бутылке и налила Шиллеру.

— Давай, Курт, пей и прекращай все эти разговоры. Они мне неприятны. Я ведь знаю, к чему ты ведешь. Сейчас начнешь меня пытать, почему у нас нет детей и так далее. Скажу сразу. Эта тема закрыта. Не твое это дело!

Шиллер протянул руку и взял большой кусок пирога.

— А ты неплохо готовишь, — откусил он со смаком. — Очень вкусно! Я здесь у вас, как на курорте, вкусно ем, водку пью. Да и глаза не устают ежеминутно ласкать твою красивую фигуру.

От этих слов лицо Алии залилось краской. Она опустила глаза и почти прошептала:

— Вы все мужчины умеете красиво говорить. А мы, женщины, развесим уши и слушаем. И верим. А копнешь поглубже, то, кроме слов, у вас за душой ничего и нет.

— Это не так, Алия! Настоящей мужчина всегда должен подчеркивать красоту женщин, а иначе он не мужчина, а тряпка. Мужчина всегда в душе поэт и всегда должен петь о красоте женщины, — расфилософствовался опьяневший Шиллер и потянул рюмку в сторону Алии.

Они вновь чокнулись, и женщина допила рюмку. Затем встала из-за стола и медленно пошла в кухню. Шиллер с восхищением проводил ее взглядом и, достав из кармана сигареты, направился за ней.

Стараясь не шуметь, он осторожно вошел в кухню.

Алия стояла к нему спиной и резала мясо. Она почувствовала его присутствие и оглянулась. Шиллер, как охотничий пес, затаил дыхание и подошел к ней близко. Она почувствовала его прерывистое дыхание. Мужчина осторожно обнял ее за плечи, ожидая отчаянное сопротивление. Но женщина стояла, как статуя, и не пыталась сбросить с себя его руки. Шиллер начал медленно гладить ее разгоряченное тело. Даже не надеясь, что вот так просто завладеет этой женщиной, он сжал ее крепко в своих объятиях.

Каждой клеточкой своего тела Шиллер почувствовал, как напряглось ее упругое молодое тело, а ее дыхание стало глубоким и редким.

Он начал целовать ее в шею, гладить по волосам, а затем, подняв на руки, понес в комнату.

Ему показалось, что прошла вечность, прежде чем он опомнился. Он открыл глаза — отвернувшись к стене, лежала Алия. Ее тело содрогалось от рыданий.

— Курт, ты больше никогда не должен это делать, — шептала, рыдая, она, — никогда! Тебе лучше вообще уехать прямо сейчас. Я не могу оставаться в этой квартире вместе с тобой.

— Алия, ну куда я сейчас, на ночь глядя? Мне некуда идти. Давай дождемся твоего мужа, а там решим?

Она поднялась с постели и стала приводить себя в порядок. Вслед за ней встал и Шиллер.

— Ты можешь пока оставаться. Я сама уйду, к подруге. Приедет муж — вернусь.

Она быстро поправила измятую постель, оделась и направилась к двери.

— Все на столе! С голода не умрешь, — не оборачиваясь сказала она и, хлопнув дверью, ушла.

Шиллер остался один. Он прошел в свою комнатку и опять лег на продавленный диван. Сейчас он ненавидел всех, в том числе и Алию.

Я вошел в номер и, удобно устроившись в кресле, открыл конверт, переданный мне администратором гостиницы.

В конверте оказался небольшой листок, на котором печатными буквами было написано несколько строчек: «Если вы согласны свернуть активную фазу вашей работы в городе, то можете забрать за это вознаграждение. Оно находится в автоматической камере хранения в аэропорту города Кустанай.