|
Конечно, Лон интересовался, кто клиент Вулфа и что в отношении Бэнса, ну а лишний раз упомянуть имя Вулфа в газете отнюдь не вредно, не говоря уж о моем, но поскольку, к сожалению, у Вулфа вообще не было клиентов, я не стал об этом распространяться. Естественно, Лон этому не поверил, так что когда я уходил, он погрозил мне пальцем: – Сегодня ты не заслужил ни сердечного приема, ни гонорара! Мне пришлось ехать на такси, потому что Вулф любит находить меня в кабинете, когда возвращается из теплицы в шесть часов, и жалованье то он мне платит, а коли мне вздумается потратить день на собственные нужды, все равно я обязан соблюдать приличия, то есть не занимать не свое время. От четырех до шести я могу спокойно гулять, ходить в кино, развлекаться, но далее… Короче говоря, такси доставило меня домой с опозданием на десять минут. А когда я вылезал из машины, за такси остановилась машина, которую я сразу же узнал. Из нее вышел человек, которого я тоже не мог не узнать: высокий солидный тип с красной физиономией, который не расставался со старой фетровой шляпой даже в жаркий августовский день. Когда он подошел ко мне, я воскликнул: – Будь я неладен! Вы, собственной персоной? Не обратив на меня внимания, он окликнул моего шофера: – Где вы подцепили этого парня, а? Очевидно, шофер узнал Кремера, потому что ответил довольно уважительно: – На углу Сорок второй и Лексингтона, инспектор. – Олл райт, поезжай. И ко мне: – Мы поедем. Я покачал головой: – Я избавлю вас от неприятностей. У мистера Вулфа новая книга, нет никакой надобности его раздражать. Галстук был прислан мне, а не ему, он ничего об этом не знает и не желает знать. – Я предпочитаю это услышать от него самого. Пошли. – Ничего не поделаешь. У него и без того дурное настроение, впрочем, и у меня тоже. Потерян напрасно целый день. Правда, я выяснил, что на галстуке пятно от человеческой крови, но что… – Как вы это узнали? – Проверил в лаборатории. – Вот как? Его физиономия стала багровой: – Вы удрали с места преступления, утаив вещественное доказательство. Затем вы осмелились с ним мудрить. Если вы воображаете… – Ерунда! Вещественное доказательство чего? Даже с кровяным пятном этот галстук не является уликой, если кровь не той же группы, как у жертвы. Что касается того, что я «удрал с места преступления», я не был причастен к происходящему, меня это совершенно не касалось, да меня никто и не просил там оставаться. Что касается вашего третьего обвинения, то пятно на галстуке каким было, таким и осталось, для анализа из него вытащили несколько, ничтожно мало, ниточек. Я должен был выяснить, кровь ли это, потому что если не кровь, я собирался оставить его у себя, и даже если бы суд мне приказал его предъявить, я стал бы спорить и бороться. Я хотел узнать, кто его мне прислал и зачем. И все еще хочу… Но поскольку это кровь, я не имею права спорить. Я достал из карманов свои сувениры. – Пожалуйста, получите. Когда вы с ними закончите разбираться, я хочу получить их назад. – Не сомневаюсь. Он отобрал у меня вещи и принялся их рассматривать. – Там у Бэнса есть пишущая машинка. Вы взяли образец ее шрифта для сравнения? – Вы прекрасно знаете, что нет, поскольку тот же Бэнс сообщил, что я делал и говорил. – Он мог забыть. А это тот самый галстук, который вы получили по почте сегодня, а это тот самый конверт, в котором он был послан? – Да. Послушайте, а ведь это идея! Я бы мог получить от Бэнса другой. |
