Рекс Стаут. Кровь скажет
Ниро Вульф - 64
Глава 1
Естественно, основная масса корреспонденции, доставляемой в старый коричневый особняк на Тридцать пятой Западной улице, адресована Ниро Вулфу,
но поскольку я там и живу, и работаю, 8–10 писем из сотни предназначены для меня. У меня выработалась привычка в первую очередь обрабатывать
долю Вулфа, то есть просматривать и класть ему на стол те, на которые должен отвечать он лично. Мои же откладываются на потом. Но иной раз
любопытство заставляет меня отступить от этого правила…
Именно так случилось в то утро вторника, когда я наткнулся на элегантный конверт кремового цвета нестандартного размера, адресованный мне на
машинке, в углу которого темно коричневыми буквами витиеватым шрифтом вытеснен обратный адрес:
«Джеймс Невилл Бэнс
219 Хорн стрит
Нью Йорк 12 Нью Йорк».
Никогда о таком не слыхал.
Конверт не был плоским, его раздувало от какого то вложения. Что то мягкое.
Как и многие другие обитатели городов, я иногда получаю бандероли с вложенными в них образцами рекламируемых товаров, но они отправляются не в
дорогих конвертах с тиснением. Поэтому я не удержался, надрезал конверт и посмотрел, что в нем находится. На небольшом листке бумаги с золотым
обрезом и таким же тиснением в уголке было напечатано:
«Арчи Гудвину. – Сохраните это до тех пор, пока я не дам вам знать.
Дж.Н.Б.»
«Это» был галстук самовяз, завязывающийся свободным узлом с двумя длинными концами, аккуратно, сложенный, чтобы поместить в конверт. Я развернул
его – длинный, узкий, возможно из натурального шелка, очень светлый, почти такой же, как почтовая бумага и конверт, с тоненькими коричневыми
диагональными линиями. Этикетка «Сатклифф», значит точно шелковый, ценой в двадцать долларов. Но мистеру Бэнсу следовало послать его не мне, а в
химчистку, потому что на галстуке имелось у одного конца большое пятно длиной в пару дюймов, почти такого же коричневого цвета, как и полосочки.
Но цвет полосочек был ярким и живым, а пятно – грязным и мертвым. Я даже понюхал его, но я же не гончая! Поскольку за свою жизнь мне частенько
доводилось видеть пятна подсохшей крови, я сразу решил, что цвет подходящий, но требовалась проба на фенолфталеин, чтобы уверенно сказать, что
это за пятно.
Пряча галстук в ящик письменного стола, я подумал, что Джеймс Невилл Бэнс работает в мясном магазине и забыл надеть свой фартук, но при чем тут
я? Пожав плечами, я запер ящик.
Именно так следует действовать, когда вам по почте присылают галстук, возможно, с кровавым пятном: просто пожать плечами, но я должен
признаться, что в течение двух последующих часов я что то сделал дополнительно, а кое чего делать не стал.
Итак, что же я сделал.
Позвонил Лону Коэну в «Газетт» и задал ему вопрос, а через час он перезвонил мне сказать, что Джеймс Невилл Бэнс, которому в настоящее время
около пятидесяти лет, все еще владеет недвижимостью, доставшейся ему после смерти отца, все еще проводит зиму на Ривьере и все еще остается
холостяком; и что ему понадобилось от частного детектива? Об этом я не стал распространяться.
Чего я не стал делать?
Не пошел на прогулку. Когда нет срочной работы и Вулф не дает мне никаких поручений, я обычно отправляюсь пройтись после повседневных утренних
занятий, дабы не застаивались ноги, ну и потом, как говорится, надо же на людей посмотреть да себя показать. В особенности на женщин… Но в то
утро я лишил себя променада, потому что Дж.
|
