Ведун успел рубануть навстречу саблей, отсекая левое плечо, прикрыться щитом. В тот же миг древесина сухо треснула, толстый белый шип, пробив доску, впился Олегу чуть ниже ключицы. Настала очередь ему взвыть от страшной боли. Однако самообладания он не потерял и дернул щит вверх, заставляя тварь поднять верхнюю конечность - назвать это рукой язык не поворачивался, - и боковым ударом поперек брюха рассек тушку на две части. Ноги нежити отбежали на несколько шагов, потеряли равновесие и упали, продолжая молотить землю кончиками ступней, верхнюю половину Середин бросил сам - уж больно тяжелой оказалась. Она плюхнулась на спину и затрясла единственной конечностью, пытаясь стряхнуть щит.

    -  Не давайте им сближаться! - указал Середин на копошащиеся тут и там обрубки. - Срастись могут.

    Некоторые из отрубленных ног, рук, кусков тел обзавелись когтями, глазами и пастями - но всё равно оставались слишком уродливыми и неуклюжими, чтобы причинить людям вред. Деревенские мужики на удивление хладнокровно пинали их сапогами, давили, растирали в пыль, в то время как бабы, непрерывно визжа, отсиживались, забравшись с ногами на лавки, перила крыльца, кадки с водой, а две девки ухитрились даже вскарабкаться на верх загородки, за которой хрипели серединские кони.

    -  За волхвом побежал кто-нибудь или нет? - поинтересовался Олег, вытирая пот со лба.

    -  Так, значит, это не сваты? - запоздало спросил у него за спиной Севар.

    Ведун повернулся к нему - но почему-то не смог остановиться, крутанулся вокруг оси раз, другой, третий и понял, что закружился…

    Плечо засвербило, побежали холодные мурашки - Середин невольно дернулся, открыл глаза и увидел над собой спокойное лицо Радши.

    -  Это ты, волхв? Наконец-то! Тут такой… - Олег вдруг сообразил, что вокруг не так светло, как на улице, и пахнет здесь дымом и мятой, и вообще… В общем, он лежал в бане. Но тем не менее, по инерции ведун закончил: - Одному всего, пожалуй, и не прибрать.

    -  Я уж прибрал, - кивнул старик.

    -  Ты ведь два дня лежнем лежал, боярин! - высунулась из-за его плеча Даромила. - Я уж спужалась совсем. От батюшки тебе поклон с благодарностью. Ты как нежить побил, малец из Засосенья приплыл. У сватов, как отчалили, весло сломалось, они и не поплыли. Плохая примета. Его заместо себя на другой долбленке послали. Видать, заманить кто из колдунов батюшку и сестру мою хотел. Кабы не ты…

    -  Умолкни, балаболка, - перебил ее, не поворачивая головы, Радша. - Да и вообше, ступай отсюда. Гостю нашему твои прелести ныне недосуг, силы беречь надобно.

    Девушка замолчала, чего-то недовольно буркнула себе под нос, фыркнула носом, но ушла.

    -  Зачем ты ее так, Радша? - укорил волхва Олег. - Ты ведь уйдешь, а мне одному тут хоть вой со скуки.

    -  Нешто она долго в стороне усидит, как я уйду? - хмыкнул тот в бороду. - А то, что молвить хочу, ей слышать не след.

    -  Это чего же?

    -  Прощенья у тебя попросить хочу, ведун Олег. Как увидел тебя, за хвастуна никчемного принял. Ан вишь, как обернулось… Я нежити и не заметил, а ты ловцов смертных наших остановил.

    -  Скажешь тоже, - поморщился Середин. - Я тут как хроник, только лечиться успеваю. То от лихоманки, то от раны. Не везет что-то в последнее время.

    -  Да, - провел волхв рукой над волосами Олега, - ныне не твое время. А хочешь - оставайся, лучших дней дождись? К себе в дом пущу, ничем не обижу.