Трудно сказать, стремился ли он поскорее увидеться с сыном или избавиться от тела и воспоминаний…

Крепкий выносливый жеребец, казалось, отнюдь не возражал продолжить путь. При свете двух лун, одной еще полной, другой – растущей, он отлично видел путь. Возможно, память о дороге на священную поляну и обратно была вложена в сознание животного друсами, чтобы верховная жрица чувствовала себя в седле спокойно.

Блейд огляделся по сторонам. Его удивляло, что за все время пути он не увидел не только селения или деревеньки, но даже и следа человеческою присутствия. Из прошлой своей экспедиции он вынес впечатление, что Альба достаточно густо заселена…

Впрочем, путь их пролегал в вековой чаще. Должно быть, о тропе этой никто, кроме друсов, и не догадывался. Возможно, так… И все же странник никак не мог отделаться от смутной неловкости. Он вздрагивал от любого шума и шороха; тысячи жадных глаз, казалось, следили за каждым его движением из темноты…

Прекрати! – велел он себе. Поддаваться беспочвенным страхам опасно, это расшатывает нервы и заставляет забыть о реальной опасности. В своем состоянии Блейд мог винить лишь усталость и недостаток сна, хотя объяснение это, пожалуй, уже становилось однообразным.

Если же сказать правду, мало в каком из иных миров Ричард Блейд ощущал себя настолько не в своей тарелке. С хмурой усмешкой он пообещал себе на будущее оставить своих отпрысков в покое. Возвращение в былое явно давалось не без потерь.

***

Он дремал, сидя в седле; застывший труп Саталы камнем давил ему на колени. Время от времени Блейд спрыгивал на землю размять ноги и вел коня в поводу. Жеребец трусил уверенно, приободряясь с каждой пройденной милей, словно ощущая близость дома.

К утру, спустившись с холма, они выехали на побережье. Желто‑серая степь, заросшая ковылем, показалась Блейду приятным разнообразием после бесконечной зелени леса. Где‑то далеко впереди серебрилась полоска моря; слева на горизонте высились утесы.

Там, если верить Ярлу, в подземных пещерах располагалось тайное убежище друсов. Дру Тал!

Конь уверенно свернул на северо‑восток.

Механически пережевывая сухую лепешку с сильным запахом тмина – омерзительное яство! Как только могут друсы питаться чем‑то подобным? – Блейд пытался разобраться в событиях, происходивших с ним со времени появления в этом мире. Но стройная картинка упорно не желала выстраиваться.

Безумные замыслы друсов… Их планы овладения Альбой… Кровавые жертвоприношения, гипнотические способности и живая богиня, якобы живущая в стволе дерева…

Фригга, повелительница вод, тоже проявляет к нему повышенное внимание. И, если верить словам Абдиаса – а не верить им у Блейда причин не было, – жаждет его смерти.

Поразительная активность женских божеств! Но страннику совсем не нравилось, что направлена она именно на его скромную персону. С обеими богинями у него возникли личные счеты… и, кажется, появились уже идеи, как можно их свести.

Впервые за долгое время Блейд улыбнулся, по‑настоящему, от души. Пусть хоть все боги Вселенной ополчатся против него – он еще поборется!

Он пнул изумленного коня каблуками под ребра, и тот перешел на рысь. Блейд удовлетворенно потрепал лошадь по холке. Он вдруг понял, что ему не терпится поскорее прибыть на место.

***

Жеребец остановился неподалеку от обрывистых утесов. Впереди высилась сплошная стена бурого камня, изъеденная трещинами и расселинами, но без единого намека на вход.