— Значит, говоришь, так бывает? — невежливо перебил хозяина Лейв. — Богатая-то женщина, она и одарить может! Что ж, тогда, пожалуй, схожу! — Он пожал плечами... Вообще-то, ему больше были по душе мальчики, но... — На всякий случай возьму с собой Альва и еще пару крепких молодцов, мало ли.

   — Правильно. Это на тот случай, если не сумеешь удовлетворить женщину, — не удержавшись, прокомментировал Истома Мозгляк.

   Лейв ничего не сказал в ответ, но затаил обиду. И... еле дождался вечера.

   

   — Ну, где же, где же он? — Халиса, в длинном шуршащем халате зеленого шелка, нетерпеливо металась по своим покоям, что находились на левом краю женской половины дома. Тонкие витые колонны, украшенные золочеными лентами, поддерживали низкий потолок, обитый желтой шелковой тканью. Такого же цвета портьеры из тяжелой парчи покрывали стены и ложе из орехового дерева, широкое, под большим балдахином темно-синего цвета, с вышитыми золоченой нитью узорами. Было уже темно, но еще далеко до настоящей ночи. Где-то за оградой перекрикивались торговцы, шумели, что-то не поделив, нищие, да лаяли бродячие псы. Халиса прислушалась. Наконец-то! На узкой кривой лестнице, ведущей из сада, чуть слышно заскрипели ступени. Скрипнула, отворяясь, дверь:

   — Я привела его, госпожа.

   — Спасибо, Залима. На месте ли Исидар?

   — Да, он в саду. Мне подождать?

   — Нет, ступай... Ты знаешь, что делать.

   — О да, моя госпожа!

   Служанка исчезла, словно неслышная тень, и молодая хозяйка повернулась к гостю:

   — Имат. Как я рада видеть тебя! Приказчик восторженно грохнулся на колени.

   — О Халиса, свет очей моих! — зашептал он, обнимая ноги возлюбленной. — Да не сон ли это?

   — Нет, не сон, Имат, — опускаясь на ложе, улыбнулась женщина, халат ее, как бы невзначай, чуть распахнулся, обнажив атласное плечо. — Обними же меня скорей...

   Не помня себя, приказчик крепко обнял Халису, чувствуя под тонким халатом жаркое гибкое тело. Губы его нашли губы женщины, руки распахнули халат, обхватили восхитительно стройную талию. Имат застонал, не в силах сдерживать свои чувства. Отбросив халат, рука его скользнула к шальварам...

   В этот момент снаружи послышались шаги.

   — Каган-бек! — стремительно накинув халат, приглушенно воскликнула Халиса. — Тебе придется уйти, Имат.

   — Да, да... — Несчастный приказчик не сознавал в этот момент, что для него лучше — уйти или остаться, рискуя навлечь на себя гнев шада и неминуемую мучительную смерть.

   — А то оскопят, — подсказала Халиса. — У каган-бека это быстро. Так что лучше иди. И помни, через неделю шад уезжает в Саркел. Вот тогда-то нам никто не помешает!

   — О, моя госпожа...

   — Да, постой-ка... — Халиса придержала уже собиравшегося уйти Имата за локоть. — У меня к тебе есть просьба.

   — Я исполню для тебя всё! — страстно зашептал приказчик. — Хочешь, даже достану луну с неба?

   — С луной мы, пожалуй, пока подождем, — усмехнулась женщина. — Сделай лучше вот что: старый ишак Ибузир бен Кубрат, давний отцовский недруг, задумал сгубить меня, подослав каган-беку свою рабыню. Вызнай, что за рабыня, и... Ты знаешь, что делать дальше.

   — Она умрет, — мрачно пообещал Имат. — Как и любой, замысливший против тебя зло.