— Сказать откровенно, господин ее вовсе не любит и посещает крайне редко. — Евнух двинул вперед ладью. — Но она подарила ему четырех сыновей, ныне знаменитых воинов, и к тому же она из очень знатного рода. Из этого же рода и сам святейший каган.

   — Угу... А если так? — Халиса сделала ход конем.

   — Но так я заберу твою пешку, госпожа.

   — Ну и пусть...

   Халиса нарочно проиграла партию. Улыбнулась, скромно потупив глаза. Под конец даже смешно изобразила кого-то из слуг, чем изрядно позабавила всегда грустного Исидара. А под конец игры узнала еще одну важную новость. Оказывается, старый недруг отца купец Ибузир бен Кубрат намерен вскоре подарить каган-беку красивую молодую наложницу.

   — Красивую, говоришь? — нахмурилась Халиса.

   — Как солнце. Правда, сам я ее не видел.

   — Ладно, будем иметь в виду. Ты обязательно заходи ко мне, Исидар, ладно? В шахматы поиграть, да и просто так. Мне так приятно поговорить с умным человеком.

   — О, госпожа моя!

   Сердце старого евнуха таяло под взглядом красавицы, словно лед под лучами жаркого апрельского солнца. В глазах его читались обожание и признательность. Он так и вышел с выражением благоговения на лице.

   — Так. — Халиса цинично усмехнулась. — Этот, похоже, мой. А дорогого муженька не будет три дня. Целых три дня. За это время много можно успеть. — Она повысила голос: — Залима, эй, Залима!

   На зов прибежала служанка — молодая девчонка из простых, «черных» людей, такую даже в наложницы брать зазорно. Юркая, смуглокожая, смешливая, правда вот, в отличие от Халисы, ума недалекого, да и болтушка, каких мало встречается даже среди женщин. Именно от нее и узнала Халиса о всех слабостях главного евнуха и о многом, многом другом.

   — Залима, ты уже ходила на базар?

   — Нет еще, госпожа. Купить побольше хурмы?

   — О нет, нет... — Халиса засмеялась. — Вот что, Залима. Знаешь, где дом моего отца?

   Служанка кивнула.

   — Скажешь привратнику, чтобы позвал старшего приказчика Имата. Передашь ему... — Халиса наклонилась и что-то быстро зашептала девушке на ухо. Выслушав, та закивала.

   — Это еще не всё, — остановила ее хозяйка. — Не знаю, правда, сможешь ли ты...

   — Конечно, смогу, госпожа! Ты же знаешь, как я тебя люблю.

   — Ладно... — Дочь Вергела притворно вздохнула. — У любого слуги в доме моего отца — кроме Имата, запомни это — спросишь, где поселились варяги, это чужеземцы с далекого севера. Их главкому скажешь так... — Халиса снова зашептала. — Смотри только, ничего не напутай.

   — Что ты, госпожа, ни за что не напутаю! У меня память хорошая. И вообще, чтоб ты знала, я страсть как обожаю всякие такие дела.

   — Какие это «такие»?

   — Да так... — Служанка лукаво улыбнулась, показав ровные, ослепительно белые зубы.

   «А она симпатичная, — подумала вдруг Халиса. — Не красавица, конечно, — грудь маленькая, и бедра узковаты... Но вполне, вполне... Что там болтал Исидар о тех плотских утехах, которым женщины предаются друг с другом? Ладно, об этом потом...»

   — Иди же, Залима. И возвращайся скорей.

   — Вот и отлично, — сказала сама себе коварная купеческая дочка, когда служанка ушла.