– За такие вещи люди, подобные мне, умирают на месте. Как ты сюда попала?

Рондина села и вытянулась в кресле.

– За мной никто не следил. Я немного интересовалась этим и тренировалась в ваших классах, прежде чем попала в Америку. Помнишь?

– Может быть, крошка, но ты не знаешь все ходы и выходы. Теперь мне нужно срочно отсюда выбираться.

– Прости, Тайгер, но ты часто звонил мне и раньше…

– Забудь об этом.

Я успел сообразить, как больно могу ранить ее своим тоном, и улыбнулся, чтобы смягчить его, но было поздно. Я стоял, рассматривая неправдоподобную красоту женщины, которую чуть не прикончил недавно, которую, как я думал, остро ненавижу, потому что был убежден, что она настоящая Рондина, чуть не убившая меня когда-то.

Даже теперь я чувствовал огонь желания, и это было так сильно…

– Ты лишил меня свадьбы, Тайгер. Я долго ждала своей первой брачной ночи, и уже некоторое время пытаюсь забыть…

– Когда наступит наша ночь, крошка, тебе не захочется ее забывать! Я все объясню…

Она медленно покачала головой, и ее темно-рыжие волосы упали вдоль лица тяжелыми прядями.

– Ты еще не рассчитался со мной, Тайгер. Ты можешь забыть па время об этом, а я – нет.

– Послушай, крошка…

– Прежде чем ты исполнишь свой долг, отдай мне брачную ночь.

– Рондина…

– Я знаю все, что должно произойти. Я теперь знаю то, что не знала прежде и не могла бы узнать никогда.

Она мягко улыбнулась, встала с грацией какого-то большого прелестного животного и очень медленно стала снимать свой твидовый костюм. Все, что под ним было – это тонкая ночная рубашка из черного прозрачного нейлона, которую она приобрела специально для этой ночи. Она так плотно прилегала к телу, что казалась ее второй кожей, сквозь которую просвечивала еще одна, серебристая. Прекрасная симметрия се грудей и бедер, тяжелых, словно снопы пшеницы… Когда она повернулась и направилась к кровати, то их призывное колыхание было как вызов мне – ее мужчине.

Она откинулась на подушки и призывно посмотрела на меня.

Я уже знал, на что это будет похоже, – дикая радость плоти, непомерный огонь желания, – потому что однажды, чтобы удержать ее, я был с ней близок. Теперь она хотела удержать меня, заставив иметь ее вторично, и знала, что я не смогу ей отказать.

Я шагнул вперед и, теряя над собой власть, коснулся ее тела. Неожиданно раздался звонок. – Пусть, – прошептала она. – Пусть! Я поднял трубку.

– Талдон слушает.

– Рей Уоттс, Тайгер. Ты приказал позвонить тебе, как только я что-нибудь разнюхаю. Ты чистый?

– Валяй, Рей.

– Мы проследили крошку Верд из Солнечной Долины до Л. А.  Во время пути она четыре раза меняла документы. Некоторое время она работала на оптическом производстве, что-то связанное с художественной фотографией, потом в качестве технического советника под именем Элен Велн.

– Почему она сменила имя?

– Все, что мы могли предположить, так это то, что она хотела избежать огласки и всего, что связано с прошлым. На нее слишком косились несколько лет подряд.

– У нее есть семья в Германии?

– Нет никого. Это единственная причина, которая помогла ей прижиться здесь.

– Где она сейчас?

– Неделю назад подходящая по приметам женщина вышла из автобуса «Л. А. – Нью-Йорк». Мне кажется, она у нас где-то под боком. Может, покопаться еще тут, в Нью-Йорке?

– Нет, я займусь сам, так будет быстрее.