– Ни за что на свете не откажусь от такого удовольствия!

К великому огорчению воинов вайвило и к радости Джегана, битва не состоялась. Одного вида обитателей Леса с их оскаленными клыками и когтистыми лапами, сжимающими оружие, оказалось достаточно, чтобы бесчестные игроки в кости сбились в жалкую стайку. Перекидывая игральные кости из одной руки в другую, Кадия грустно качала головой и с укоризной смотрела на трех перепуганных зинорских шулеров, сидящих в конце стола. Их застали как раз в тот момент, когда они занимались дележкой выманенных у Ли‑Вунли денег.

– Добрые люди, – обратилась она к ним, – по‑моему, хотя, возможно, вы этого и не заметили, какой‑то негодяй заменил нормальные игральные кости, которые были в этом внушающем доверие заведении, на фальшивые, с магнитом.

– Вполне… вполне может быть, леди, – промямлил жулик, одетый лучше других, – тощий человек с тяжелым взглядом. – Могло случиться, что мы этого и не заметили.

Двое других мошенников энергично затрясли головами, на их лицах застыли улыбки – еще в тот момент, когда воины вайвило потянулись к эфесам мечей и наполовину вытащили из‑за спин боевые топорики. Кадия одарила все трио доверчивой улыбкой, а потом швырнула кости в середину груды рассыпанных по столу золотых монет.

– Приятно это слышать. Я уверена, что такие благородные игроки, как вы, никогда бы не воспользовались плачевным состоянием выпившего лишку подданного Окамиса. Понимаете ли, и я, и мои друзья вайвило были бы очень расстроены, если бы капитану Ли‑Вунли не удалось отплыть из Курээ сегодня ночью, так как мы зафрахтовали его судно.

– Вот они! Вот его документы! – сказал вожак негодяев, вытаскивая бумаги из привязанного к ремню мешочка и выкладывая их на стол. – Возьмите их, леди, вместе с искренними пожеланиями доброго пути и вам, и вашим друзьям.

– И деньги за товар! – упрямо сказал Ли‑Вунли. – Сем‑мсот шесс‑снац‑цать золотых зинорских марок!

Шулер замешкался. Тогда Ламмому‑Ко ласково положил трехпалую руку на плечо мошенника и легонько сжал его.

– Деньги за товар, – прорычал он.

Сдавленно охнув, шулер придвинул к шкиперу золотые монеты и сказал:

– Бери и будь проклят!

Ли‑Вунли довольно крякнул и стал запихивать золото в кошелек.

Появился крадущийся на цыпочках хозяин таверны, он приблизился к окамисцу и рассыпался в извинениях за причиненное беспокойство. Он клялся, что сурово накажет служителей, которые вышвырнули посетителя на улицу.

– Мы поверим в ваши благие намерения, – медовым голосом заговорила Кадия, глядя ему прямо в глаза, – если вы распорядитесь подать всем нам хороший ужин. А потом мы вас покинем, не унося с собой ничего, кроме добрых воспоминаний о прекрасном порте Курээ. В других тавернах, которые мы посетили этой ночью, хозяева не были так гостеприимны. Мои друзья‑аборигены очень расстроились, и боюсь, что они, верные своим обычаям, не останутся в долгу у обидчиков. Вайвило зарычали и загримасничали, снова хватаясь за оружие.

– Какой позор! – вскричал хозяин таверны. С его лысого черепа ручьями струился пот. – Курээ славится своим гостеприимством во всех южных морях! Садитесь, пожалуйста, все садитесь, я устрою для вас настоящий пир!

– И с собой тоже заверни, – сказал Ламмому‑Ко.

– Все, что пожелаете, – отозвался хозяин.

Должно быть, это был их последний приличный ужин перед дальней дорогой.

Пока они ели, Ли‑Вунли спал мертвецким сном. Кадия и ее спутники с трудом разбудили его и почти на руках донесли до пристани, где была пришвартована «Лития». Там под непрекращающимся ливнем они нашли неказистое маленькое суденышко с острым килем и кормой и двумя мачтами.