Историки уверены, что если бы по счастливой случайности Ленину стало лучше и он сам появился на XII съезде с настоятельным предложением сместить Сталина с поста генерального секретаря, делегаты его поддержали бы. История страны сложилась бы иначе, не было бы массовых репрессий, уничтожения крестьянства под лозунгом коллективизации и борьбы с кулаком, катастрофы 1941 года.

А другой вариант развития событий исключается? Если бы съезд вышел из повиновения Ленину? Понадобился всего год, чтобы партийный аппарат на местах оказался под полным контролем Сталина. Зачем же секретарям губкомов, которые формировали делегации на съезд, голосовать против того, кто их выдвинул?

«Власть реальная, а не номинальная, — писал известный историк Евгений Григорьевич Плимак, — принадлежала в России кучке высших партийных политиков, “клике”, мало затронутой культурой и абсолютно чуждой демократии. И среди этой кучки больной Ленин успел разглядеть претендента на единоличное обладание сверхцентрализованной государственной машиной — генсека Сталина».

Сталин, который не был в эмиграции в отличие от Ленина, Троцкого, Зиновьева и других, оказался своим для партийной массы, которая поспешила присоединиться к правящей партии, не зная ни ее истории, ни существа споров внутри руководства.

Старые большевики почувствовали себя неуютно. Крупская — не единственная, кто испытывал неудобство в общении с генсеком. Сохранилось любопытнейшее письмо Владимира Ильича, адресованное Григорию Шкловскому, члену партии с 1898 года. Они вместе были в эмиграции, сблизились, Владимир Ильич доверял Григорию Львовичу, человеку интеллигентному и спокойному. После революции его отправили работать в Германию. Шкловскому в июне 1921 года Ленин жаловался на то, что новое поколение партийцев не очень к нему прислушивается: «Тут интрига сложная. Используют, что умерли Свердлов, Загорский и др. Есть и предубеждение, и упорная оппозиция, и сугубое недоверие ко мне… Это мне крайне больно. Но это факт…

“Новые” пришли, стариков не знают. Рекомендуешь — не доверяют. Повторяешь рекомендацию — усугубляется недоверие, рождается упорство. “А мы не хотим”!!!

Ничего не остается: сначала боем завоевать новую молодежь на свою сторону».

Если уж Ленин сетовал на то, что к нему не прислушиваются, то каково пришлось другим старым революционерам! Новые члены партии были недовольны Лениным, им не нравилась его кадровая политика. Владимир Ильич на всех крупных должностях держал тех, кого он хорошо знал. «Он срабатывался с людьми и не очень любил без крайней необходимости менять их, — свидетельствовала Мария Ильинична. — Эта черта была обща для Ильича и его отца Ильи Николаевича».

Старая гвардия в 1922 году составляла всего два процента численности партии, но занимала почти все руководящие посты. Молодые аппаратчики толкались в предбаннике, а хотели сесть за стол и принять участие в дележе власти. Ленин нарушил два основных правила: аппарат должен смертельно бояться хозяина, но и что-то получать от него. В результате новая партийная молодежь досталась Сталину, который дал ей то, в чем отказывал Ленин. Сталин возмущался тем, что «старики» мешают новым кадрам продвигаться, и ловко натравливал новых членов партии на своих политических соперников, на оппозицию, которая была представлена старыми партийцами еще с подпольным стажем.

Сталин расширил состав ЦК за счет своих сторонников с мест и превратился в хозяина партии. Один из главных его лозунгов — обновление руководства партии за счет партийного молодняка.