Джон привязал Лаки к загородке между уличными столиками. Это было необязательно: собака могла бы ждать его целый день, не важно, привязанная или нет. Джон пошел за кофе.

Стоя в очереди, он заметил, что цены под пирожными и стаканами с напитками написаны на клеящихся листочках. Джон погладил один из них пальцем, затем покачал головой. Он не позволял себе думать о Трейси. У него хватило силы воли, чтобы следовать этому правилу. Сначала одиночество поглотило его, как туман над заливом. Джон не любил вспоминать, сколько ночей он провел у мамы, пытаясь пережить этот кризис. Мама ничего не обсуждала с ним и не задавала вопросов. Она настойчиво предлагала только одно:

– Сходи в питомник потерявшихся животных.

Джон получил кофе и липкую булочку, которую собирался разделить с Лаки. Собака безумно обрадовалась его возвращению и завиляла всей задней частью туловища. Когда он отвязал поводок и повернулся, чтобы идти, он заметил Бет, сидящую в одиночестве за одним из столиков. Джон мог бы избежать встречи, но в этот момент, несмотря на Лаки, одиночество стало для него просто невыносимым. Джон подошел к Бет.

– Можно? – спросил он.

Бет подняла голову.

– Конечно. Как дела, Джонни?

– Джон. Просто Джон, – сказал он. – А это Лаки.

– Я и не знала, что у тебя есть собака.

– Она у меня недавно. Мои дела нормально, а как твои?

– Да все по старому, все по старому, – ответила Бет. Она отпила немного кофе. – В редакции стало скучно. На Маркуса завели дело за сексуальное преследование Элисон, а без Трейси…

– Трейси не работает в «Сиэтл таймс»? – спросил Джон. Он запрещал себе читать статьи в газете, чтобы не наткнуться на ее фамилию.

– Разве ты не знаешь, что она ушла? – спросила Бет.

– Нет. – Джон изо всех сил пытался удержаться от дальнейших расспросов, но не смог. – Когда она выходит замуж? – спросил он, пристыженный и испуганный потерей самоконтроля. Он не может позволить себе вернуться в то состояние, из которого с трудом вышел совсем недавно.

– Элисон?

– Нет, Трейси, – с трудом выговорил он.

В последний раз Джон произносил ее имя у нее дома, он пообещал себе, что никогда больше не произнесет его. Его мама перестала спрашивать, как дела у Трейси. Хотя, надо признать, она никогда не спрашивала, что между ними произошло.

– Я знаю, что они с Филом были помолвлены.

– Не больше минуты, – сказала Бет, поморщившись. – Они разошлись.

Джон старался сохранить невозмутимость, но у него от этих новостей кружилась голова. Он не услышал несколько слов и включился, когда Бет говорила:

– …и Трейси работает в «Хижине Джаббы». По крайней мере, работала, когда я видела ее там последний раз.

У него произошло переполнение памяти: слишком много информации за один прием. Джон решил, что не расслышал.

– Кем она работает? – спросил он. Может быть, это шутка?

– Я не знаю точно, – сказала Бет. – Думаю, ты можешь сам выяснить. Я знаю, как она к тебе относится.

– Что ты знаешь?

– Успокойся. Она уже сто лет влюблена в тебя. Она просто не знала этого. Понимаешь, в некоторых вещах я совсем не дура.

– Она любит меня? – спросил Джон.

– Никто не будет семь лет встречаться с парнем, если не любит его, – объяснила Бет. – И ты все еще любишь ее. Может быть, вам пора помириться?

– Я абсолютный идиот, – сказал он Бет.

Глава 42

Джон сидел за столиком у окна, прикрывая лицо раскрытым меню. Лаки лежала на улице под скамейкой. Джону бросились в глаза клейкие листочки в меню, на которых были написаны дополнительные блюда.