Лорел положила голову на книгу. Она думала о магазине, о Тамани и о Дэвиде, потом мысленно возвращалась к родителям — и так по кругу, снова и снова, пока глаза не начали слипаться.

Громкий звонок пробудил ее от странного тяжелого сна. Лорел сосредоточилась на звуке, с трудом нажала кнопку «Ответить» на телефоне и сонно прохрипела:

— Алло.

— Привет, родная, это мама.

Лорел тут же очнулась и посмотрела на смятый учебник.

— Что сказали врачи?

— Сегодня же начнут давать антибиотики. Хотят посмотреть, что будет завтра... Он еще даже не в палате, а уже стемнело. Так что оставайся дома, завтра приедешь, ладно?

Лорел замешкалась. Ее не покидало смутное, необъяснимое чувство, что если она приедет в больницу, то сможет как-то помочь папе. Глупости! Завтра вот-вот наступит.

Нарочито беспечным голосом Лорел пролепетала:

— Не волнуйся за меня, мам.

— Я тебя люблю.

— И я тебя.

Лорел вновь оказалась одна в пустом доме и почти бессознательно нашла в записной книжке номер Дэвида. Лишь услышав его голос, она поняла, кому звонит.

— Дэвид? — заморгав, сказала Лорел. — Э-э, привет. — Она бросила взгляд за окно: в темном небе сияла луна. Сколько же сейчас времени? — Ты можешь прийти?

В дверь позвонили, и Лорел впустила Дэвида.

— Прости, пожалуйста, за звонок, — запричитала она. — Я понятия не имела, что уже так поздно!

— Ничего страшного. — Дэвид твердо положил руки ей на плечи. — Сейчас всего десять, и мама разрешила мне вернуться в любое время. В жизни всякое бывает. Чем я могу помочь?

Лорел пожала плечами.

— Мама уехала... мне стало так одиноко.

Дэвид обнял ее за плечи, и она прижалась к его груди. Несколько минут Лорел нежилась в успокаивающих объятиях. По сравнению с ней Дэвид был такой твердый и теплый: она сжала его крепко-крепко, до боли в руках, и на миг ей даже подумалось, что все не так плохо.

Наконец она отстранилась. Ей тут же стало неловко: уж очень долго они обнимались. Но Дэвид только улыбнулся, сел на диван и взял ее гитару.

— Кто играет? — спросил он, зажав случайный аккорд. — Твой папа?

— Нет... вообще-то я. На занятия не хожу — так, сама потихоньку учусь.

— Почему ты раньше не говорила?

Лорел покачала головой.

— Да я толком не умею.

— Давно играешь?

— Года три. — Она взяла у него гитару и поставила на колено. — Нашла ее на чердаке. Раньше на ней играла мама. Она показала мне основные аккорды, а теперь я просто играю на слух.

— Сыграешь для меня?

— Ой, нет! — Лорел отдернула руку от струн.

— Пожалуйста! Тебе сразу станет легче.

— С чего ты взял?

Дэвид пожал плечами.

— Ну, ты держишь ее так естественно. Как будто по-настоящему любишь.

Лорел погладила гриф.

— Так и есть. Она очень старая. Люблю старые вещи. У них есть... история.

— Ну, сыграй. — Дэвид откинулся на спинку дивана, закинув руки за голову.

Лорел помедлила, потом ударила по струнам и слегка их подстроила. Пальцы начали постепенно наигрывать нежную мелодию, «Imagine» Джона Леннона. Сыграв вступление, Лорел тихо запела. Песня очень подходила ее сегодняшнему состоянию. Допев, Лорел еще разок провела по струнам и вздохнула.

— Ух ты... — выдохнул Дэвид. — Очень красиво. Лорел пожала плечами и зачехлила гитару.

— Ты не говорила, что еще и поешь. В жизни ничего подобного не слышал. Ты пела не как поп-звезды, но очень красиво и нежно.