— Колдовство! — крикнул кто-то еще. Люди начали пятиться назад. Шедоуспан сплюнул и тихо скрылся за дверью.

Закашлявшись, Лало схватил свою кружку и швырнул ею в стену. В свете ламп кроваво-красная жидкость облила начавшее выступать из стены тело зверя и закапала на пол.

Ведемир осенил себя знамением против нечистой силы; кулак Каппена Варры стиснул кольцо амулета.

— Это всего лишь картина, а картина не может причинить зла… — пробормотал менестрель, но Лало знал, что это не правда.

С каждым мгновением Тварь на стене становилась все материальное. Дрожание пола усиливалось. Лало сделал шаг назад, затем еще один.

Беспалый заспешил вниз по лестнице, выкрикивая вопросы, но никто не обратил на него внимания. Трактирщик стал звать Роксану, чьи силы, соблаговоли она их применить, возможно, остановили бы происходящее. Но в этот вечер у Роксаны были другие дела. Она ничего не услышала.

И тут со стоном, вырвавшимся одновременно из уст художника и из стены, Черный Единорог вылепился из державшей его в плену штукатурки и прыгнул на пол таверны.

На мгновение Лало вспомнил ни с чем не сравнимую радость, с которой он наблюдал, как его первое творение плывет по лазурному небу. Радость эта была вполне соизмерима с охватившим его сейчас ужасом.

Ожив, Тварь стала еще хуже, чем она была на стене, — кощунственное издевательство над прекрасным образом единорога.

Она замерла, постучала копытами, похожими на отполированные черепа, и колонны, поддерживающие верхние этажи, задрожали, словно деревья, раскачиваемые ветром. Попятившись назад, Тварь с оглушительным грохотом бросилась вперед и вдруг, присев на все четыре ноги, мимоходом вонзила рог в грудь ближайшего человека.

Жертва вскрикнула только раз. Единорог тряхнул головой, и тело, сорвавшись с рога, отлетело в дальний угол зала, где шлепнулось на пол с мягким глухим звуком, словно туша на бойне. По рогу, извиваясь, потекла струйка крови. Единорог начал расти.

Покрутив головой, он остановил красные глаза на девушке, разносящей пиво. Она попыталась убежать, но чудовище двигалось быстрее. Тело девушки еще находилось в воздухе, когда Ведемир схватил отца за руку.

— Папа, быстрее, — надо выбираться отсюда!

Каппен Варра уже скользнул к выходу. Единорог развернулся, презрительно швырнув этим движением двух человек через весь зал. Свежая кровь добавилась к старым пятнам на полу.

— Нет, — Лало, не отдавая себе отчета, затряс головой. — Это моя вина.., я должен…

Внезапно он ощутил всю силу сына — Ведемир схватил его, стиснув руками, и вытащил на улицу.

Еще лишь трое выскочили вслед за ними в ночь, больше никто, только стоны и крики неслись из таверны, преследуя Ведемира, тащившего Лало и Каппена Варру до тех пор, пока они, объятые ужасом, не достигли убогой комнатенки, в которой жил менестрель.

На пыльном полу в комнате Каппена Варры беспокойным сном спал Лало, в грезах боровшийся с пламенем и темнотой, освещенный отдаленным сиянием хрустальных крыльев.

В своем роскошном имении на восточной окраине Ластел, взбешенный и страдающий от болезненной раны в животе, сделав длинную затяжку кррфа, ждал Роксану. Десяток-другой смертей в «Распутном Единороге» не тревожили его, однако связь с ведьмой должна была охранить его от любого другого колдовства, а с появлением этой Твари, шагнувшей со стены таверны, каждый колдун Санктуария начнет охотиться за его задницей. Неужели ее действительно сотворил этот мазилка? Ударив раба, пытавшегося перебинтовать его рану, Ластел снова затянулся кррфом.

Роксана придумает, что делать…

Вампирша Ишад оторвалась от шелковых подушек и восхищенного лица мужчины под ней, всматриваясь полуночными глазами в светлеющие тени. Она чувствовала какую-то неведомую силу, бурлящую во влажном воздухе; охранное поле, выставленное ею между собой и ведьмой-нисибиси, дрожало, как натянутые провода под порывами ветра.