Дженнифер повернулась к оператору:

– Что скажешь?

– Без куртки уже лучше. Но этот галстук – сущий кошмар.

Дженнифер улыбнулась Роджерсу.

– Все идет как нельзя лучше, – сказала она, – но не согласитесь ли вы снять галстук и закатать рукава рубашки?

– Я никогда этого не делаю, – ответил Роджерс. – Я никогда не закатываю рукава.

– Это придало бы вам уверенный, чуть небрежный вид. Закатанные рукава словно намекают на готовность к схватке. Журналист, готовый ринуться в бой. Понимаете мою мысль?

– Я никогда не закатываю рукава. Дженнифер нахмурилась:

– Никогда?

– Никогда.

– Я хочу создать вам определенный имидж. С закатанными рукавами вы будете выглядеть более сильным, уверенным, напористым.

– Мне очень жаль.

Дженнифер терялась в догадках. Подавляющее большинство людей, оказавшись перед объективом камер «Ньюслайн», готовы сделать все, что угодно. Если бы их попросили дать интервью в нижнем белье, они подчинились бы не раздумывая. Кстати сказать, такие случаи бывали. Кого он из себя корчит, этот убогий газетчик? Сколько он получает? От силы тридцать тысяч в год – месячные подотчетные суммы Дженнифер исчислялись куда большими цифрами.

– Видите ли, я не могу показывать свои руки, – объяснил Роджерс. – У меня э‑ээ… псориаз.

– Это не беда. Гример!

* * *

Роджерс отвечал на вопросы, перебросив куртку через плечо, сняв галстук и закатав рукава. Он говорил путаными фразами по тридцать‑сорок секунд за раз. Стоило Дженнифер повторить вопрос в надежде на короткий ответ, Роджерс начинал обливаться потом и отвечал еще пространнее.

Время от времени приходилось прерывать работу, чтобы вытереть испарину с его лица. Дженнифер не уставала повторять, что все идет замечательно, что он отлично справляется со своей задачей.

Так оно и было, хотя Роджерс даже не догадывался о роли, которая ему была уготована. По‑видимому, он не понимал, что запись будет смонтирована из кусков, средняя продолжительность которых составит менее трех секунд, что из его выступления в эфир пойдут лишь отдельные фразы, да и то, возможно, не полностью. Роджерс очень старался, хотел оказаться полезным, но он заваливал Дженнифер множеством подробностей, которым она не могла найти применения, то и дело пускался в отвлеченные рассуждения, которые нимало ее не интересовали.

В конце концов Дженнифер начала опасаться, что не сумеет извлечь какой‑либо пользы из этого интервью и лишь понапрасну потратит с Роджерсом время. Поэтому она решила пустить в ход прием, к которому неизменно прибегала в подобных случаях.

– Все просто замечательно, – сказала она. – Мы приближаемся к завершению эпизода, и нам нужно снять несколько ударных моментов. – Она сжала пальцы в кулак. – Я задам вам несколько вопросов, и вы ответите на каждый одной энергичной фразой.

– Хорошо, – отозвался Роджерс.

– Мистер Роджерс, могут ли происшествия с N‑22 помешать «Нортону» заключить сделку с Китаем?

– Если учесть, сколько инцидентов произошло за столь короткий промежуток…

– Прошу прощения, – перебила Дженнифер. – Мне нужен простой ответ. Итак, могут ли происшествия с N‑22 помешать «Нортону» заключить сделку с Китаем?

– Несомненно.