Это грозило в корне изменить эмоциональный настрой репортажа. Зрители жаждут увидеть тучных невежественных промышленников, которых настигла справедливая кара. Интеллигентная, внимательная, миловидная женщина не годится на такую роль. Неужели Мардер и Синглтон настолько хитры, что понимают это?

И, разумеется, Марти не преминет потрепать ей нервы.

В этом тоже не было ничего хорошего.

Стоило Дженнифер представить их вместе, и ее пронзала нервная дрожь. Синглтон – умная, привлекательная, открытая женщина, а Марти готов охаять даже многодетную мать и ее яблочный пирог. Его невозможно остановить. Он вцепится бедняжке в горло.

К тому же Дженнифер начинала тревожить слабость самого сюжета. Когда она брала интервью у Баркера, тот говорил столь убедительно, что в ее душе поднялось ликование. Но если эти директивы действительно существуют, значит, компания твердо стоит на ногах. Еще ее беспокоила репутация Баркера. Если у ФАВП есть против него компрометирующие сведения, на Баркера нельзя полагаться. «Ньюслайн» попадет впросак, пустив его в эфир.

Репортер, Джек как‑бишь‑его‑там, оставил у Дженнифер одно лишь чувство разочарования. Он плохо держался перед камерой, его материалу не хватало остроты. В конце концов, кому какое дело до наркотиков в заводском цеху? Все американские компании сталкиваются с этой проблемой. Тут нет ничего нового. Даже если рабочие принимают наркотики, это еще не значит, что самолет ненадежен, а Дженнифер стремилась доказать именно это. Ей нужны живые убедительные кадры, подтверждающие, что N‑22 – летающий гроб.

Таких кадров у нее не было.

До сих пор Дженнифер располагала записью «Си‑Эн‑Эн», уже потерявшей новизну, и кадрами о взрыве турбины в Майами, которые вряд ли можно было назвать впечатляющими. Из‑под крыла валит дым.

Мелочь, ничего интересного.

И, что хуже всего, компания намерена опубликовать предварительные данные, которые опровергнут утверждения Баркера…

Зазвонил сотовый телефон.

– Что скажешь? – послышался в трубке голос Шенка.

– Здравствуй, Дик, – отозвалась Дженнифер.

– Итак, какие у нас успехи? – осведомился Шенк. – В эту минуту у меня перед глазами расписание. Марти закончит с Биллом Гейтсом через два часа.

«Давай оставим это, – хотела сказать Дженнифер. – Сюжет разваливается на части, концы не сходятся с концами, и было бы глупо надеяться, что я сумею поправить положение за двое суток».

– Дженнифер? Присылать к тебе Марти или не стоит?

Дженнифер не нашла в себе сил сказать «нет». Она не могла сознаться в своей ошибке. Если она сейчас откажется снимать репортаж, Шенк ее убьет. Слова, в которые она облекла свое предложение, холодная уверенность, с которой она покидала его кабинет, – все это подстегивало ее, не давало опустить руки. На вопрос Шенка существовал лишь один ответ.

– Да, Дик. Присылай.

– Ты успеешь к субботе?

– Да, Дик.

– Надеюсь, это не будет репортаж о ржавых железках?

– Нет, Дик.

– Я бы не хотел, чтобы передача вылилась в жалкую пародию на «Шестьдесят минут». Не вздумай сделать репортаж о дефектных деталях.

– Все в порядке, Дик.

– Не слышу уверенности в твоем голосе.

– Я уверена, Дик. Просто устала.

– Хорошо. Марти вылетает из Сиэтла в четыре. К восьми он приедет в отель. Подготовь к его приезду расписание и отправь мне домой копию по факсу.

– Ладно, Дик.

– Прижми им хвосты, крошка, – сказал Шенк и положил трубку.