|
Он разговаривал с ней без старательной выверенности, зато со всеми чувствами. Его слова иногда переходили в невнятное бормотание. И все равно, она слушала столь внимательно, что понимала все его аргументы и ни разу не попросила что‑то повторить. С этой женщиной он мог разговаривать столь же естественно, как и до своей трагедии. Да, конечно, она была упрямой, настаивающей на своем, склонной поучать и излишне скорой в оценках. Но вместе с тем, она была способна выслушать аргументацию, а в случае необходимости даже поменять мнение. Она умела слушать, а значит – он мог говорить. Возможно, что рядом с нею он вновь будет прежним Миро.
Глава 3ЧИСТЫЕ РУКИ
Самое неприятное в человеческих существах это то, что они не меняются. Твой и мой народы рождаются в виде личинок, но, прежде чем начинаем репродукцию, преобразуемся в более высокоорганизованные формы. Они же всю свою жизнь остаются личинками. Люди тоже преображаются. Они постоянно меняют свою личность. Но каждая новая личность питается иллюзией, что всегда имела то самое тело, которое в данный момент имеет. Такие перемены носят поверхностный характер. Природа их организмов остается постоянной. Люди чрезвычайно горды собственными изменениями, но каждая мнимая трансформация оказывается всего лишь новым комплексом оправданий, позволяющих вести себя точно так же, как и всегда. Ты слишком отличаешься от людей, чтобы их понимать. А ты слишком похож на людей, чтобы увидать их выразительно. Когда Цинь‑цзяо исполнилось семь лет, боги впервые заговорили с ней. Какое‑то время она совершенно не понимала, что слышит именно их голос. Она лишь знала, что у нее грязные, покрытые какой‑то отвратительной, невидимой слизью руки. И их следует очистить. Поначалу достаточно было их просто‑напросто помыть, чтобы на несколько дней почувствовать себя намного лучше. Но, по мере того, как шло время, чувство загрязненности возвращалось к девочке все чаще, а избавление от грязи требовало все более долгого мытья рук. В конце концов, она мыла их по несколько раз в день; оттирала их щеткой из рисовой соломы, пока те не начинали кровоточить. Только лишь когда боль становилась совсем уж невыносимой, Цинь‑цзяо наконец‑то чувствовала себя чистой, но и то – всего лишь на пару часов. Эту тайну она никому не открыла, инстинктивно чувствуя, что должна сохранить ее в секрете. Мытье рук было одним из первых сигналов, что боги обращаются к ребенку – об этом знал каждый. Большинство родителей с надеждой присматривалось к своему потомству, высматривая признаки преувеличенной заботы о чистоте. Но эти люди никак не понимали того, какое же пугающее знание заставляло себя так вести: боги давали понять избранным, в какой невыносимой грязи они живут. Цинь‑цзяо же скрывала тайну не из‑за того, что стыдилась того, что боги обращаются к ней. Она была уверена, что если бы кто‑либо узнал, насколько она отвратительна, то тут же начал бы ее презирать. Боги согласились с этой ее тайной. Они разрешали скрывать следы жесточайшего мытья. Это означало, что когда ладони кровоточили, девочка могла их крепко сжимать в кулачки; на ходу она прятала их в складках юбки или же чинно клала их на коленях. Так что никто ничего не подозревал. Все видели лишь хорошо воспитанную девочку. Если бы мать была жива, она бы быстро открыла секрет Цинь‑цзяо. Тем временем, прошло много месяцев, прежде чем слуги что‑либо заметили. Старая и толстая Му‑пао заметила кровавое пятно на скатерти стола, за которым Цинь‑цзяо завтракала. Му‑пао сразу же поняла, что это означает – разве не было известно всем, что пятна крови являются ранним признаком внимания богов? Именно потому многие амбициозные родители заставляли особо обещающих детей все время мыться. На всей планете Дао демонстративное мытье рук так и назвали – «приглашением богов». Му‑пао немедленно отправилась к отцу Цинь‑цзяо, благородному Хань Фей‑цы, по всеобщему мнению – самому величайшему из богослышащих. |
