А Фред поднял еще. Потому, что он дурак в игре, потому, что его стрэйт ему пришел и он не мог поверить, что этот стрэйт был проигрышем, и потому, что игра недавно началась и пока еще он не успел много проиграть.

И тогда Лео вскричал: «Ха!» — и с великолепным размахом и зловещей победной улыбкой поднял Фреда в ответ.

На Фреда было жалко смотреть. Он уже понял, что его провели, но Лео немного переигрывал, и поэтому Фред не вышел. У него оставалась еще последняя слабая надежда, что Лео пытается провернуть двойной обратный блеф, хотя, разумеется, на самом деле этого не было. Так что в конце концов Фреду пришлось платить.

Лео показал ему флеш и забрал банк.

Фред даже не потрудился показать стрэйт. Он просто сложил свои карты и оттолкнул их в сторону.

Следующим сдавал Лео. Только что выиграв, он, конечно, раздал опять на семикарточный штуд. Мне достались четверка и девятка, а потом валет, все три разных мастей, и я вышел. Оставшееся время, пока шла игра, я наблюдал за Сидом Фалько. У него были две дамы, и он разыгрывал свою партию тщательно и методично. Единственным соперником его был Джерри Аллен. У Джерри, судя по его виду, были короли.

Итак, Сид Фалько — гангстер. Или работает на гангстеров. Или на кого-то, связанного с гангстерами. Или еще что-нибудь в этом роде. Я все старался понять, не выглядит ли он как-то иначе теперь, когда я знаю о нем то, что я знаю?

Нет. Он ничуть не изменился, оставшись тем же самым парнем, который, как мы думали, работает агентом компании по оптовой продаже алкогольных напитков.

Ну что ж, возможно, так оно и есть. Разве нельзя заниматься совершенно легальным делом и в то же время быть непосредственно связанным с мафией? Так работают бармены, к примеру, и разносчики безалкогольных напитков, и операторы музыкальных и торговых автоматов, и оптовые продавцы спиртного, и Бог знает кто еще. Так что Сид Фалько вполне мог иметь вроде бы честную работу и тем не менее быть гангстером.

Но почему он не выглядел как-то иначе в этот вечер? Быть может, зловеще или таинственно? Хоть как-то. Но не выглядел.

Я подумал, что произойдет, если я сейчас наклонюсь к нему поближе, как будто заинтересовался снятой картой (она ведь все равно уже вне игры) и шепну ему на ухо: «Соломон Наполи». И все. А потом сяду на место и как ни в чем не бывало посмотрю на других играющих.

Я поразмыслил, взглянул на профиль Сида и решил не пробовать. Несмотря на то что он не выглядел как-то особенно. Нет, неверно, как раз поэтому. Внешне он был совсем обычным, и это пугало сильнее всего. То, чего вообще нельзя увидеть, в действительности может оказаться чем угодно. Мне не хотелось знать, чем именно. Поэтому я не лез не в свое дело и Силу ничего не шептал.

Тем временем Сид со своими дамами продвигался вперед осторожно, но ровно. В конце концов против него не осталось никого, кроме Джерри — возможно, с королями. Сид сравнял, и Джерри пришлось остаться и заставить Сида показать карты, что Сид и сделал. Джерри издал свой смущенный смешок и оглянулся на сидящих за столом, словно проверяя, заметил ли кто-нибудь его неудачу. Мы все уже знали эту его манеру, поэтому смотрели в другую сторону.

Следующим сдавал Фред. Опять штуд семью картами. Фред все-таки полный дурак в карточных делах, проигрывая, он все время возвращается к одной и той же игре. На этот раз мне достались тройка и валет в закрытых и семерка в открытых, опять трех разных мастей. Я вышел, естественно, и задумался, не была ли моя удача с Пурпурной Пекунией чисто случайным попаданием. Карты стоили мне по четвертаку за раздачу.

На этот раз банк взял Джерри. У него был стрэйт со старшей восьмеркой, который, по всей видимости, сложился на седьмой карте, против несыгравших открытых тузов Дуга Холлмана. Дуг выпустил тучу сигарного дыма, но ничего не сказал.

Сид был следующим на раздаче. Он перешел на штуд пятью картами и сдал мне валета и девятку наверху.