— И он согласился?

— Я еще дала ему сто долларов.— Эбби подмигнула мне.— Надо знать, к какому доктору обращаться!

— Ты дала ему взятку?

— Это единственное, что мне оставалось.— Она пожала плечами.

Эта девушка все больше меня удивляла. Я и раньше встречал женщин, способных проявить самостоятельность, но ни одна из них и в подметки не годилась Эбби Маккей. Я покачал головой и сказал:

— Ты чудо. Слушай, может, ты еще поможешь мне разобраться с Тарбоком и Дроблом?

— Да пожалуйста,— фыркнула она.— Займемся ими завтра же.— Потом она посмотрела на часы и добавила: — Которое вот-вот наступит. А еще завтра мне надо быть на похоронах. В десять часов.— Потом она огляделась по сторонам и сказала: — Похоже, мы проведем эту ночь совместно.

— Я бы уступил тебе кровать,— сказал я,— но не уверен, что смогу подняться с нее.

— Ничего. Мы уместимся вдвоем.

— Что?

— Ты в таком состоянии,— усмехнулась она,— что все добродетели, которые у меня еще остались, пожалуй, будут в безопасности. Ты только подвинься чуть-чуть в сторону. Нет, к стенке. Я не хочу через тебя перелезать.

— Н-да, нам бы тоже этого не хотелось,— сказал я и прижался к стенке.

Как там говорится: когда больной вот-вот умрет, он поворачивается лицом к стене? Эта мыслишка промелькнула у меня в голове, когда я уткнулся носом в стенку. Я вовсе не подвержен патологическим страхам, но кому угодно пришли бы в голову одна или две мрачные мысли, если бы он побывал в моей шкуре.

А тем временем Эбби разделась, оставшись в одном белье,— и это был уже второй раз, когда она представала предо мной в таком виде.

— Эй! — воскликнул я.

Она искоса бросила на меня взгляд.

— Что?

— Конечно, я ранен,— пояснил я,— но я же не евнух. В меня с этого конца стреляли, поверху, в голову.

Она фыркнула.

— Ах, не говори глупости, Чет. Что, раньше ты не видел девушек?

— Совершенно верно, видел,— согласился я.— Но.

— Что — но?

— Ничего. Это было целое предложение.

— Все будет в порядке,— пообещала она и выключила свет.

Я услышал, как она осторожно передвигается в темноте, потом кровать прогнулась. Ее коленка дотронулась до моей ноги, немного передвинулась, одеяло поползло сначала туда, потом сюда, коленка отодвинулась, бедро скользнуло по моему бедру, потом тоже отодвинулось, одеяло наконец заняло свое место, она удовлетворенно вздохнула, и наступила тишина.

Я сказал:

— Это нелепо.

— Что?

— Что мы с тобой в одной постели.

— Ты что, никогда раньше не был в постели с девушкой?

— Но не так, Эбби.

— Это что-то вроде небольшой смены обстановки,— сказала она.

— Смены обстановки,— повторил я.

— Конечно,— сказала она.

— Конечно,— повторил я.

Она заснула раньше меня.

18

Мои руки кого-то обнимали — теплого, мягкого, от кого пахло терпко и приятно. Женщину.

Женщину? Я распахнул глаза, и оказалось, что я не вижу ничего, кроме массы перепутанных светлых волос. Я поморгал, зарывшись лицом в эти волосы. Теплое женское тело уютно прижималось ко мне. На секунду я испугался, не понимая, где я. Потом все вспомнил.

Я, должно быть, пошевелился, сам того не заметив, потому что вдруг вся эта копна волос приподнялась, и в трех дюймах от моего лица оказались два широко открытых голубых глаза.