Не переодеваясь, ничего не обдумывая, он подхватил рабочий планшет и вошёл в один из чатов, куда и надиктовал видеообращение.

* * *

ИНТЕРЛЮДИЯ

Один из закрытых чатов правых и ультраправых общественных организаций Японии.

Видео-обращение Миёси Мая транслируется в режиме реального времени.

— Братья, я никогда никого ни о чём не просил, хотя многие из вас знают меня не один десяток лет. Ни в молодости, когда готовился к чемпионатам и их выигрывал. Ни уже постарше, когда занялся текущим бизнесом и начал проигрывать в спорте. Сегодня я впервые попрошу всех вас и каждую Семью, даже тех, с которыми у Эдогава-кай отношения не самые лучшие. Сугавара-сан, в том числе вас: пожалуйста, просто выслушайте. Для начала.

Миёси Мая сжато, ничего не скрывая, пересказывает то, с чем столкнулась его дочь-адвокат по работе. Аудитория достаточно неплохо знает говорящего, поэтому, несмотря на неправдоподобность услышанного, никто не подвергает ни малейшему сомнению историю оябуна Эдогава-кай.

По мере его рассказа число активных участников чата возрастает: слушающие параллельно с трансляцией обзванивают знакомых и предлагают присоединиться ввиду крайне нетривиальных обстоятельств.

— … спасибо, что выслушали, — итожит говорящий.

— Чего ты ждёшь от нас? — спрашивающий не относится к числу близких друзей Миёси Мая, но известен решительностью и бескомпромиссной принципиальностью.

— Первое, я хотел просто рассказать, — небольшой любитель выступать на публику, оябун Эдогава-кай в новом амплуа смотрится на удивление убедительно. — Второе. Пожалуйста, учтите: то, что произошло с моей дочерью, может оказаться лишь первым звонком.

— Что ты имеешь в виду?

— Раньше на полицию можно было рассчитывать всем, даже нам. Имелись договоренности, они всегда исполнялись, все и всегда знали, чего друг от друга ждать. С сегодняшнего дня этого всего уже нет.

— Поясни, пожалуйста?

— Завтра на месте моей Моэко может оказаться ваш ребёнок — а департамент полиции уже вашего муниципалитета разведёт руками, потом эти руки умоет. Как сегодня, покрывая вчерашнее вопиющее, причём совместно с прокуратурой.

— Мая-сан, ты уже явно что-то задумал. Ты бы не устраивал свой публичный спич, если бы к чему-то не готовился. Я могу от имени всех братьев спросить, что ты собрался делать?

— Я не могу звать вас с собой, поскольку случившееся касается только меня. Но я могу вас предупредить, что и делаю. А затем исключительно своими силами начну акцию гражданского неповиновения. На своей земле, с людьми Эдогава-кай.

На какое-то время чат стихает, в числе активных добавляются новые огоньки.

— Зачем тебе это нужно? — без лишних расшаркиваний задаёт откровенный вопрос представитель ультраправой организации, известной своим радикализмом.

— Сегодня правительство показало действием, что старых правил больше нет. Старые договорённости и законы не работают, следующий шаг — неизбежная анархия. Мы все живём не первый день и хорошо знаем, что бывает, если такое спустить. Если промолчать в ответ на вопиющее.

— Продолжай, пожалуйста.

— Эдогава-кай не может соревноваться с правительством на его поле — призывать работать, как надо, там, где они работать не хотят. Но Эдогава-кай может поставить зарвавшихся чиновников на место на своём собственном поле, там, где мы по определению не слабее.

— Повторю свой вопрос. На что ты рассчитываешь с нашей стороны?

— Вы можете промолчать и ничего не предпринимать, дело ваше. Но можете, убедившись в моей правоте, и присоединиться: если демонстрации будут массовыми, отмолчаться повторно у них не выйдет.