* * *

Рабочий кабинет акционера Хаяси Юто, очень редко используемый по назначению.

— Проходи, располагайся, Такидзиро-кун, — патриарх даже из-за стола приподнялся, приветствуя стажёра и демонстративно игнорируя её. — Спасибо, что послушал старика и сменил маршрут, нам снова надо поговорить.

— Это ваш вертолёт, Хаяси-сама! — жизнерадостно хохотнул светловолосый, занимая одно из кресел напротив. — Не говоря о том, что просто так вы просить не станете.

— На твоём месте кто-то другой мог бы подумать, что собственные дела важнее, особенно срочные.

Хонока поморщилась, но ничего не сказала — спорить с родным дедом сейчас не было ни сил, ни желания.

Они только поднялись в воздух и принялись ругаться по второму кругу уже в полёте, когда старик связался с пилотом, включил громкую связь в салоне и предложил изменить маршрут.

— Мне кажется, это уведомление от Комиссии прямо связано со всем остальным. У вас в силу объективных причин информированность по определению выше, — хафу вежливо поклонился прямо из кресла. — Глупо с моей стороны отталкивать руку, которая мало того, что стремится помочь, ещё и во многом является незаменимой.

Гад. Провокатор. Финансистска чудесно поняла, что родственник ответит в следующую секунду.

— Есть и те, кто о благодарности думает не в первую очередь, — дед снова не стал на неё даже смотреть. — Такидзиро-кун, тебя не затруднило бы в присутствии моей внучки рассказать, отчего она расплакалась после встречи с кредиторами?

Да он ничего толком не знает! — сообразила Хаяси-младшая. Просто пилот увидел, что я реву, и тут же набрал его! Тьху ты, а в голову уже такое взбрело.

— Решетников-сан абсолютно ни при чём к моим слезам, — чётко проговорила она.

Поймав взгляд родственника, финансистка продолжила:

— Поверь, я его не выгораживаю. Уж кого-кого, а меня сложно обвинить в симпатиях в его адрес!

— От любви до ненависти, говорят, порой меньше шага, — хозяин кабинета не улыбался.

— Не тот случай, — Хонока даже развеселилась от подобного предположения. — Ты же не думаешь что я могу с полукро…

— ТС-С-С! Не смей говорить этого слова в моём кабинете. У себя, когда вы наедине — сколько угодно, хотя мне бы и было неприятно, если бы я слышал. Но не при мне и не здесь.

— Договорились, — согласилась она.

Хочет старик защищать метиса — сколько угодно. Не те уже его годы, чтобы пытаться воспитывать, особенно ей.

— Когда ты становишься настолько покладистой, мне бывает страшно, — сообщил через секунду дед. — Ты же сейчас говоришь правду, Хоноки-тян?

— Зачем спорить по мелочам? — финансистка неожиданно обнаружила, что от предыдущего тягостного состояния не осталось и следа.

Расстройство из-за жениха (теперь окончательно бывшего), разочарование в кредиторах — всё отошло на задний план. На передний же вышли азарт, собранность и агрессивное желание дать бой всем виновникам текущих пертурбаций.

Интересно, чем объяснить? Даже пристально глядящий сбоку Решетников почему-то не раздражает.

— Я только радуюсь подобным стремительным переменам в твоём настроении, Хонока-тян, — осторожно заметил патриарх.

— Дедушка, ты о чём? — финансистка устроилась поудобнее. — Я, конечно, не младшая Хьюга, но уж с тобой-то… В данном случае слов не подбираю! — в последнюю секунду она скруглила формулировку.

— Ты сейчас не только со мной разговариваешь, — аккуратно надавил родственник, словно испытывая на устойчивость.

— В кабинете только стажёр логистики.