– Феликс… – простонал Аркаша, утирая слезы, – извини, это мы о своем…

    – Ты тут ни при чем! – Хохочущий барон обессиленно прислонился спиной к шершавой поверхности валуна. – Ох… не могу больше! Сэр, не смешите меня, я как на вас посмотрю, так… Ваше величество! Кармен!

    Те только руками замахали, не мешай, мол, дай душу отвести! Древний миф щелкнул клювом и неопределенно повел крыльями:

    – Не поймешь вас… Аркадий, на пару слов?

    – Конечно! – Все еще широко улыбающийся вирусолог отошел от камня и приблизился к живой легенде. – Просто… ты бы видел этот цирк! Да Пецилла теперь его стеречь с волкодавами будет день и ночь – как бы кто не увел!

    Птиц молчал.

    – Феликс? – Ильин потрепал его по горячему мягкому крылу. – Ты чего? Обиделся?

    – Нет, – грустно улыбнулся феникс, поднимая на медика большие янтарные глаза. – На что же мне обижаться? Где бы я был, если б не вы? – Он тяжело вздохнул и подставил переливающуюся алым цветом спину. – Садись. Полетаем.

    Аркаша пожал плечами и оседлал древний миф. Птиц взмахнул широкими крыльями и плавно взмыл в воздух.

    – Аркадий! – весело крикнул им вслед Хайден. – А можно потом нам?!

    – Да не вопрос! – проорал Ильин и посмотрел в затылок фениксу. – Ничего, что я за тебя пообещал?

    – Ничего, – ответил Феликс. – Мне же не жалко! Я теперь сильный… Ты высоты не боишься?

    – Не-а! – жизнерадостно крикнул молодой врач, подставляя раскрытые ладони свежему ветру. – Я только темноты боюсь, да и то в последнее время, кажется, перестал… Ты куда меня везешь, страус?

    – В спокойное место, – коротко отозвался тот. – Поговорить надо.

    Видимо, разговор предстоял серьезный, потому что пресловутым «спокойным местом» оказался восточный уступ священной горы. Вирусолог спрыгнул на гладкую каменную площадку и уселся на краю, поджав под себя одну ногу. Феникс устроился рядом, сложив крылья. Малиновеющее солнце уже наполовину скрылось за горизонтом.

    – Красиво, – сказал Аркаша. Помолчал, подумал и добавил: – Феликс, давай уже, не тяни резину! Что ты хотел такого мне сказать, что аж сюда затащил? Только не ври, что стихи почитать хочешь! У тебя на физиономии такая мировая скорбь, что дальше ехать некуда!

    – Ну что ж… – не глядя на него, ответил птиц. – Могу и без стихов… Пора мне, Аркадий. Не может феникс долго в мире людей задерживаться. Я отправляюсь вслед за Солнцем.

    – Я так и думал… – грустно кивнул Ильин. – А с ребятами попрощаться не хочешь?

    – Тяжело мне это, – признался птиц, опуская голову. Золотистый гребешок на его голове поник. – Ведь не увижу больше, человеческий век короток… Не стоит мне прощаться. – Он помолчал и добавил: – И тебе не стоит.

    – В каком смысле? – удивился Аркаша. – А я-то тут при чем?!

    Феникс повернул свою красивую гордую голову и посмотрел молодому человеку в глаза.