– Вот он! – воскликнул Энди.

– И что значит эта надпись? – поинтересовался подошедший Дортмундер.– Это вообще по-английски?

– Джон, ты что, не знаешь, что такое КПД? – поразился Энди и, указывая на конверт, пояснил.– Это юридически узаконенная взятка.

– Что-что?

– Это законный способ с помощью подкупа решить проблему в Конгрессе. Например, ты решил подкупить конгрессмена...

– Еще чего!

– Давай допустим. Чисто гипотетически. Скажем, у тебя есть какая-то хрень, которую ты собираешься продать, но не хочешь платить с этого налоги. Тогда ты даешь определенному конгрессмену немного денег, и тот протаскивает поправку к закону, которая открывает для тебя некую лазейку. Но это чревато неприятностями. Вас могут застукать, и конгрессмен сядет в тюрьму, а тебя круто оштрафуют. Вот ради таких случаев они и придумали этот КПД, как некий перевалочный пункт для денег.

– И что значат эти буквы?

– Минуточку, я пытаюсь вспомнить.

– «П», вероятно, означает «политика»...

– Точно! Вспомнил! «Комитет политического действия» – вот что это значит. Ты передаешь деньги в этот Комитет, оттуда они поступают конгрессмену, и тогда это считается законным.

– То есть они просто отмывают их.

– Ну да. Я думаю, они научились этому от ребят из колумбийских наркокартелей.

– Таким образом, это – тот самый пакет, о котором говорил парень по телефону.

– Скорее всего.

– Энди, получается, что в нем полно денег?

Они переглянулись и почтительно уставились на пакет. Энди вытащил его из ящика и положил на стол. Дортмундер закрыл ящик. Энди заглянул внутрь пакета и сообщил:

– Он набит белыми конвертами.

– А что в конвертах?

– Джон,– прошептал Энди, возбужденно сверкая глазами и тяжело дыша,– мне еще ни разу в жизни не давали взятку.

– Пожалуйста, покажи конверты.

Энди перевернул пакет и высыпал на стол десять пухлых белых конвертов. На каждом из них все теми же красными чернилами были написаны буквы: «П.А.КПД», «И.М.КПД», «Б.А.С.КПД» и так далее.

– Думаю, нам следует вскрыть один,– предложил Дортмундер.

Энди взял шикарный нож для бумаги с кожаной ручкой лежащий рядом с телефоном, и разрезал конверт с надписью «И.М.КПД». Оттуда вывалилась пачка из пятидесяти новеньких стодолларовых купюр.

– Пять тысяч долларов,– резюмировал Энди.

Дортмундер, словно пекарь, проверяющий качество хлеба, потыкал пальцем в другой конверт.

– Пять штук в каждом? Ну-ка, проверь этот.

«П.А.КПД»: пять тысяч долларов.

– Джон,– сказал Энди,– здесь пятьдесят тысяч наличными.

– Проклятье. Очень жаль.

– Жаль? Чего тебе жаль?!

– Даже не думай взять их. Сондерс приедет за ними в одиннадцать. Нам придется оставить их на месте.

– Джон, но это – пятьдесят штук!

– Если Сондерс не найдет их здесь, то он позвонит в полицию. Или, как вариант,– Фербенксу. В любом случае мы не сможем больше проникнуть сюда, даже если Фербенкс все-таки приедет домой.

– Джон, мы упустим пятьдесят тысяч баксов ради какого-то кольца?

– Да.

– Нет.

– Энди, не создавай мне лишних проблем, иначе...

– Минуточку! Дай подумать.

– Думай, кто тебе не дает?

– Мы ведь уже вскрыли два конверта, правильно? Тут имеется еще куча пустых конвертов и ручка с красными чернилами. Мы засунем деньги в новые конверты, подпишем их и оставим все, как было.

– Это будет позор, жалость и самый большой облом в нашей жизни! Иди, Джон, погуляй, дай подумать.