– Мы здесь, чтобы навестить вас и Джемми, убедиться, что все в порядке, и заверить, что, когда придет время, мы о нем позаботимся. Вам ни к чему волноваться.

– Спасибо, дорогая, – пробормотала миссис Картер. Повернув голову на подушке, она взглянула на сына и улыбнулась: – Он хороший мальчик и так трогательно за мной ухаживает.

Невзирая на состояние, блеск голубых глаз миссис Картер позволил предположить, что она не так скоро покинет эту землю. У нее еще оставалось время побыть с сыном.

– Все будет в порядке, – жизнерадостно улыбнулась Пенелопа. – А теперь мы вас оставим. Но будьте уверены, мы явимся за Джемми, когда настанет время.

– Спасибо, дорогая. Я рада, что мой Джемми поедет с вами. Вы хорошо о нем позаботитесь.

– Обязательно. Не волнуйтесь! – Пенелопа направилась к двери.

Комната была такой тесной, что Барнаби пришлось посторониться. Прежде чем последовать примеру Пенелопы, он почтительно склонил голову.

Повернувшись к двери, Барнаби заметил, что мальчик по-прежнему смотрит на мать, и легонько коснулся его плеча. Когда Джемми поднял глаза, Барнаби молча показал на прихожую.

Недоуменно хмурясь, Джемми пошел за ним. Для троих здесь не хватало места. Но они по крайней мере могли спокойно поговорить, не потревожив миссис Картер.

Барнаби сунул руку в карман и вытащил оттуда все серебро. Он не мог дать Джемми золотой соверен: такое богатство могло поставить жизнь мальчика под угрозу.

– Возьми, – коротко сказал он и, поймав костлявую ладонь Джемми, высыпал в нее монетки. Тот попытался было протестовать, но Барнаби строго объяснил: – Это не милостыня, а подарок твоей матери. Не хочу, чтобы ты говорил ей о деньгах, но надеюсь, ты используешь деньги для ее же пользы.

Губы мальчика были плотно сжаты. Он явно насторожился:

– То есть как это?..

– Ты должен больше есть.

Джемми опустил глаза.

Барнаби вздохнул, но все же продолжал:

– Ты для нее важнее всего на свете. И ты должен уважать ее желания и заботиться о себе… ради нее.

Поколебавшись, он уронил руку на костлявое плечо Джемми, слегка сжал и тут же отпустил.

– Знаю, это нелегко, но ты справишься.

И, помедлив, спросил:

– Обещаешь?

Джемми наконец кивнул и едва слышно прошептал:

– Д-да. Обещаю.

– Вот и хорошо.

Повернувшись, он шагнул к Пенелопе. Та все это время молча наблюдала за происходящим. Постояла еще мгновение и вышла.

Барнаби, снова пригнувшись, вышел на мрачную улочку.

Джемми, вытирая лицо рукавом, подошел к двери.

– Спасибо, – тихо сказал он. – Вам обоим.

Барнаби кивнул:

– Помни свое обещание. Когда настанет время, мы приедем за тобой.

Пенелопа вынуждена была признать, что Барнаби Адэр – редкостной души человек.

Она предпочла бы считать его типичным светским джентльменом, державшимся на недосягаемом расстоянии от мостовых, по которым сейчас катился экипаж. Джентльменом, которого не касались насущные проблемы бедняков.

Но его призвание, то самое призвание, которое побудило ее искать его помощи, было абсолютным доказательством того, что Барнаби вовсе не похож на светского джентльмена.

А потом… потом он повел себя как не многие из ее знакомых и заслужил такое уважение, какого она ни к кому не питала.

И все ее планы рухнули. Теперь она не сможет игнорировать его… даже делать вид, будто игнорирует его, – потому что восхищается этим человеком.