– Это Эрик, – сказал он и добавил, обращаясь к мальчику: – Сэр Джон Тенби хотел бы задать тебе несколько вопросов. Как начальник полиции, он должен составить рапорт о вчерашнем происшествии.

Мальчик кивнул и повернулся к сэру Джону. Доктор Торренс вернулся за свой стол и стал с тревогой наблюдать за ними.

Взгляд мальчика был твердым, внимательным, но почти нейтральным; никаких чувств он не выражал. Сэр Джон посмотрел ему в глаза столь же твердо. Вполне здоровый мальчик, подумал он. Немного худой – но не тощий, а скорее хрупкий. Внешность говорила мало; лицо мальчика было привлекательным, но без той слабости, которая часто свойственна миловидным юношам. С другой стороны, и сила в нем не чувствовалась; рот, действительно, немного маловат, но не придавал лицу дерзкого выражения. Глаза, однако, оказались еще более удивительными, чем он ожидал. Ему говорили о странном золотистом оттенке радужной оболочки, но никто не сумел передать их странное мягкое сияние, казалось, исходящее откуда‑то изнутри. На какое‑то мгновение сэр Джон встревожился, но быстро взял себя в руки, вспомнив, что имеет дело с явлением не вполне нормальным: мальчику всего девять лет, а выглядит он на все шестнадцать, и к тому же воспитан по одной из этих глупых теорий самовыражения, вседозволенности и так далее. Решив относиться к мальчику так, будто ему столько лет, на сколько он выглядит, сэр Джон сказал:

– То, что произошло прошлой ночью, очень серьезно. Наша задача – выяснить, что случилось на самом деле и кто несет за это ответственность. Люди говорят, что виновны в этом ты и другие дети. Что ты на это скажешь?

– Нет, – быстро ответил мальчик.

Начальник полиции кивнул. В любом случае вряд ли стоило ожидать немедленного признания.

– Так что же там случилось? – спросил он.

– Жители поселка пришли сюда, чтобы сжечь Ферму, – сказал мальчик.

– Ты в этом уверен?

– Они так говорили, да и не было других поводов идти сюда в такое время, – сказал мальчик.

– Ладно, не будем пока вдаваться в подробности. Пусть будет так. Ты говоришь, что некоторые из них намеревались поджечь Ферму. Тогда, я полагаю, другие попытались их остановить, и началась драка?

– Да, – согласился мальчик, но не столь уверенно.

– В таком случае ты и твои друзья фактически не имеют к этому отношения. Вы просто смотрели?

– Нет, – сказал мальчик. – Нам пришлось защищаться. Это было необходимо, иначе они сожгли бы наш дом.

– Ты имеешь в виду, что вы кричали кому‑то, чтобы они остановили остальных, или что‑то в этом роде?

– Нет, – терпеливо сказал мальчик. – Мы заставили их драться друг с другом. Мы могли заставить их просто уйти, но тогда они, наверное, вернулись бы еще раз. Теперь они не вернутся; они поняли, что лучше оставить нас в покое.

Начальник полиции был в некотором замешательстве.

– Ты говоришь, что вы «заставили» их драться друг с другом. Как вы это сделали?

– Это слишком трудно объяснить. И вы не поймете, – бесстрастно сказал мальчик.

Сэр Джон слегка покраснел. С трудом сдерживаясь, он произнес:

– Тем не менее я хотел бы это услышать.

– От этого не будет никакой пользы, – сказал мальчик. Он говорил спокойно, без эмоций, просто констатируя факт.

Сэр Джон покраснел еще больше. В дело поспешно вмешался доктор Торренс:

– Это очень сложная проблема, сэр Джон, и мы уже несколько лет без особого успеха пытаемся разобраться в ней. И самое большее, что можно сказать, – что дети «внушили» людям в толпе, чтобы те начали избивать друг друга.