— Если так, то не буду противиться вам, — сказал председатель, — но для исполнения приговора тоже нужны двое охотников!

— Я готов! — сказал один из заговорщиков.

— Я тоже! — заявил другой.

— Товарищи! — снова воскликнул председатель. — Вы слышали, кто именно согласен взять на себя исполнение этой обязанности! Кому угодно возражать, пусть поднимет руку!

Никто не пошевельнулся.

— Итак, закончено обсуждение также и этого вопроса! — продолжал председатель. — Способ и время исполнения я предоставляю вам самим, товарищи, так как для вас это будет удобнее. Один лишь совет я вам дам: будьте осторожны! Помните, что этот человек не имеет себе равного в смысле отваги, физической силы и ума! Если бы он принадлежал к числу наших единомышленников, то наше дело обстояло бы намного лучше!

Ник Картер злобно ухмыльнулся при мысли, что он сам анархист. Каково было бы изумление участников сходки, если бы они знали, что человек, которого они собирались убить, находится от них в каких-нибудь двадцати футах расстояния и слышит каждое их слово!

В сущности, Ник Картер узнал очень немного.

Он не узнал ни точного часа, когда предполагалось произвести взрыв в Вашингтонской тюрьме, ни точных намерений тех, кто собирался произвести покушение на его жизнь.

Важно было только то, что он теперь наверное знал, что письмо, полученное им якобы от Флаерти, на самом деле подложно и что сам Флаерти внезапно исчез из Филадельфии при весьма загадочных обстоятельствах.

Ник Картер задумался над вопросом, какая участь могла постичь Флаерти.

Вдруг снизу опять послышался голос:

— Есть еще один вопрос, который надо обсудить, прежде чем разойтись!

— А именно? — спросил председатель.

— Надо обсудить, как быть с Михаилом Каддлем, ныне именующим себя Флаерти!

— Хорошо, что ты напомнил мне об этом! Я совершенно забыл поговорить о нем. Так вот, товарищи, как поступить с ним?

— Он должен быть убит! — раздалось в ответе.

— Несомненно, это единственно справедливое наказание! Но я предлагаю отложить решение этого вопроса до тех пор, пока мы освободим Зенобию из тюрьмы! Кроме того, Зенобия имеет право распорядиться его судьбой, так как она его родственница! Строго говоря, у нас нет прямых доказательств того, что Каддль на самом деле предатель!

— Их очень легко достать! — заметил один из присутствующих.

— Как бы там ни было, мы должны соблюдать устав! — сказал другой.— Надо предоставить ему возможность защититься и доказать свою невиновность. Оттуда, где он теперь находится, он ведь сбежать не может?

— Нет, никоим образом!

— В таком случае оставим его там до тех пор, пока мы вернемся из Вашингтона. А затем мы устроим над ним суд под председательством Зенобии!

— Согласен! — заявил председатель. — Но должен обратить ваше внимание на то, что если мы оставим пленника в живых, то надо его ежедневно кормить и поить. Значит, кому-нибудь из нас придется остаться здесь в качестве тюремщика. Кто согласен добровольно выполнить эту обязанность?

Никто не отозвался.

Все предпочли бы, чтобы Флаерти просто-напросто умер бы с голода, так как тогда не надо было бы заботиться о нем.

Но присутствующие женщины, по-видимому, не соглашались с этим. Одна из них встала и заявила:

— Не заботиться о пленнике будет жестокостью и, кроме того, не соответствует нашему решению. Раз мы решили дать ему возможность защищаться, то мы не должны обрекать его на голодную смерть.