Но Федя спорить не стал. Уселся за руль, а я прыгнул на заднее сиденье рядом с задержанным.

— Ну что? — Погодин завел машину и оглянулся на Светлицкого. — Допрыгался, Литератор?

— Вы думаете, это я всех убил? — снисходительно, будто это мы были задержанные, а не он, проговорил писатель.

— Разберемся, — хмыкнул Федя, интонацией копируя меня.

Останавливать я его не стал — пусть работает как раздражающий фактор, а заодно и сам пар спустит. Федя тоже человек.

— Вы ошибаетесь, — проскрежетал Светлицкий. — Ох, как ошибаетесь…

— Мы нашли твой портал в другой мир, писатель, — хохотнул Федя. — Так что харэ врать… Мы все знаем.

— Какой портал? — усмехнулся в ответ задержанный.

Кажется, на минуту он вообразил, что у нас с Погодиным коллективно отъехала крыша.

— Шишкина нам все рассказала, мы записали ее показания, теперь не отвертишься.

— Антонина Арсеньевна — женщина хорошая, но глупая. Она, как всегда, что-то напутала… Не первый раз за ней такое замечаю.

Мы подъехали к УВД, остановились прямо возле крыльца и вывели писателя. На ступеньках стоял и смолил сигаретку Сашок.

— Андрей Григорьевич, — кинулся он нам навстречу, сыпя на ходу вопросами. — А вы чего это на развалюхе приехали? А я тут прохлаждаюсь, работы жду. Ха! Где вы только такой тарантас выкопали? А вы вообще откуда? Кого изловили?

— Потом, Саня, потом, — я подтолкнул Светлицкого ко входу. — Видишь — некогда нам…

Наш водила семенил за нами и никак не отвязывался:

— А почему вы меня не привлекаете? И «Волга» простаивает.

— Опасного преступника, Саня, брали срочно, недосуг было тебя привлекать.

Это, конечно, лавину вопросов не остановило.

— Я не про сегодня спрашиваю, а про вообще. Уже второй день я с вами не езжу. Думал, вы в кабинете заседаете, а теперь вот вижу, что с задержания приехали. И кто опасный-то? Вот этот хмырь интеллигентный? — Головин покосился на задержанного. — Ой! А я, кажется, его знаю… Здравствуйте, Всеволод Харитонович, как вам на пенсии? Как Варвара?

— Привет, Сашок, — поморщился Светлицкий, явно недовольный тем, что его узнали. — Как видишь, на пенсии скучать не приходится.

— А за что это вас?

— Запрещенную литературу писал…

— Ого! Как вас так угораздило? Вы же служили… Вы же все понимаете…

— Запомни, Саня, — чуть улыбнулся Светлицкий, — людям иногда свойственно меняться.

Я повернулся к водителю:

— Саня, твой лимит разговорный исчерпан. Иди жди нас в машине. Сейчас на еще одно задержание поедем.

— Когда? — уже было обрадовался он.

— Когда-нибудь… Все, сгинь. Не мешай.

— А-а… Шутите? — надулся Сашок. — А я хотел вас кваском угостить. Там привезли за углом, из бочки продают. У меня банка в машине есть.

— Тащи квас, — сказал Федя. — Одно другому не мешает.

Я поморщился.

— Ага, я мигом. Кстати, а за что вы уважаемого человека арестовали?

— Во-первых, — назидательно проговорил Федя, — не арестовали, а задержали. А во-вторых, дуй за квасом уже.

Мы вошли в здание, а Головин, наконец, отвязался от нас и поскакал в противоположную сторону.

Гордый до этого Светлицкий теперь заметно сник… Глаз старался не поднимать на встречных бывших коллег. Проходившие мимо сотрудники с удивлением таращились на нашу троицу. Пропускали. Прижимаясь по стеночкам. Но никто ничего так и не спросил. Получается, что самым не стеснительным Сашок оказался.