Чуя неладное, Седой смог повернуть в их сторону голову и тут же заорал:

— Не стрелять! Убрать пушки!

Он знал, что с большого расстояния картечью трудно человека наповал свалить. А вот незнакомец, что свалил его на песок, судя по решительному настрою, не шутил. Одно неосторожное движение, палец его дернется, и тогда хана его черепушке.

— Вот и правильно, — сказал бородач. — Ты, стало быть, у них старший. Это хорошо. Скажи им, чтобы убирались по добру-поздорову. Иначе у кого-то сегодня будет в голове дыра. Говори! Ну!..

— Уходите! — крикнул поверженный главарь, отплевываясь от песка. — Садитесь на лодку и уходите, чтоб вас!

Уговаривать браконьеров долго не пришлось. Завидев, что дело пахнет керосином, они быстренько запрыгнули в лодку и дали газу. Через пару минут рев мотора уже стих за поворотом реки.

Бородач снял с пояса нож с широким клинком и швырнул его мне:

— Сможешь путы себе разрезать?

— Справлюсь! — кивнул я и бочком придвинулся к приземлившемуся на речной песок ножу.

Схватил его за рукоять и стал пилить веревку. Лезвие оказалось острее бритвы. Пенька быстро сдалась. После чего я освободил Петровича и Погодина.

— Вяжи его, — кивнул на бандита бородач и отступил назад, чуть в сторону, продолжая держать его на прицеле. — Если дернется, пальну.

Я снял с Седого ремень и, сделав самозатягивающуюся петлю, стянул ему кисти, перекрестив их за спиной.

Поднял бандита:

— Кто твои дружки? Куда они ушли?

Вместо ответа Седой скривился и что-то прошипел, мол, не дождешься, фраер.

— Ладно, с нами пойдешь. На статью тяжкую ты себе уже наработал.

Погодин подбежал и обшарил карманы браконьера. Выудил оттуда свою ксиву и, счастливый, раскрыл ее, будто проверяя, его она или нет.

— Спасибо вам, — я повернулся к Бородачу и протянул руку. — Вовремя вы появились. Меня Андрей зовут, это Петрович и Федор.

— Аким, — протянул заскорузлую ладонь охотник, — наконец я этих шакалов нашел. Всю рыбу в округе переглушили. И главное, сами-то столько они не заберут. А рыба на следующий день мрет и всплывает.

— А что, Аким, — спросил Петрович, разглядывая немного странный, больше похожий на лохмотья наряд бородача. — Промышляешь охотой здесь?

— Промысел — это за деньги, а меня зверье кормит. Живу я здесь.

— Где — здесь? — не понял я. — В лесу, что ли?

Я рассмотрел нашего спасителя. Коренастый мужик с лохматой головой. Возраст трудно определить, когда вместо волос пакля, и борода, как у Карабаса.

— Уже пять лет, — кивнул Аким. — Все лучше, чем в муравейнике бетонном. Как ушел из города, ни разу не пожалел…

— Вот это молодец! — восхищенно крякнул Петрович. — Я бы тоже в леса рванул. Да бабка не пускает! Куда ж я ее брошу? Кто борщ мне варить будет?

— Скажите, вы мальчика здесь не видели? — спросил я. — Десятилетнего…

— Давай на ты, — предложил Аким. — Мы же в лесу, а не на приеме у королевы Англии. Кстати, как она там? Жива? Возраст уже.

— Жива, жива, — кивнул я, а про себя подумал, что шестой десяток для Елизаветы Второй совсем не возраст, в моем времени ей уже почти сотка стукнула. — Так что с мальчиком? Не видел?

— А вы кто ему будете? — Аким с подозрением осмотрел нас.

— Так ты его видел?! Где? Рассказывай!

— Сначала на вопрос ответьте, — прищурился отшельник.

— Из милиции мы, — Погодин ткнул удостоверением в бородатую морду. — Говорите, гражданин, где мальчик!

— Точно из милиции?

— Ты же видишь, документ есть, — сказал я, теряя терпение.