Пилот покачал головой:

— Вы, дорогой товарищ, комплекцией солидной своей на два простых советских человека тянете, лучше бы вот именно вам не лететь.

Горохов фыркнул, но пилоту не ответил, постоял, подумал. Посмотрел на приданных оперов. Те тоже худобой не отличались. Один вообще на громилу больше был похож — помесь Валуева и Горбуна из Нотр-Дам-де-Пари.

— В общем, так, товарищи, — прервал его терзания пилот. — Если лететь до холмов, то могу взять лишь одного человека. И лучше, если это будет стройный молодой человек, — пилот кивнул на меня. — А иначе возвращаюсь на базу. А насчет завтра я не уверен. Человеку операция требуется все-таки.

— Ладно, — мрачно проговорил Горохов. — Полетит Андрей Григорьевич. Только осмотритесь, что там, и назад по светлу. Никакой самодеятельности.

Последняя фраза относилась ко мне.

— Пистолет с собой? — покосился на меня следователь.

— Конечно, — похлопал я по бедру под курткой.

— Только, Андрей, если что найдете, аккуратнее, — Никита Егорович повернулся к пилоту. — А ты, морда летная, не вздумай машину садить, что бы ни случилось. Преступник особо опасный. Одному никак нельзя против него.

— А я и не сяду, — заверил пилот. — На такой маневр тоже горючки уйма уйдет. Крутанемся только над холмами и назад.

— Удачи, Андрей, — Горохов протянул мне руку. — Что-то на сердце у меня не хорошо. Не хочу отпускать тебя…

— Да суеверия это все, Никита Егорович, — улыбнулся я. — Что может с нами случиться? Мы же в воздухе будем.

Торчать в лесу и прощаться по сотому разу не было смысла, надо было лететь как можно скорее.

— Я уже достаточно пожил, — поморщился следователь. — И суеверия от профессиональной интуиции отличить смогу. Давайте, с Богом.

— Что-то вы часто вспоминать всевышнего стали, — попробовал пошутить я. — Никак в веру по-тихому обратились, или я чего-то не знаю?

— Обратишься тут с такой работой, — Горохов повернулся к охотнику. — Ну что, дед? Проводишь милицию и прокуратуру до Мохова?

— Да тут идти-то верст десять, — махнул в сторону деревушки охотник. — Но я с вами все одно пойду. Еще собьетесь с дороги и свернете не туда. Отвечай за вас потом.

— Вроде ближе деревня казалась, — озадаченно пробормотал Горохов.

Очевидно, в пылу решения стратегических задач он вообще не очень-то думал, что будет означать на практике то, что дальше он не летит. Опера вежливо помалкивали.

— Так ты бы еще из космоса на нее посмотрел, — съязвил дед. — Это сверху все близко кажется. А тут по пухляку топать часа четыре придется. Но до темна управимся. Ботиночки только у вас, товарищи милиционеры, шибко хлипкие и подошва тоненькая. Как бы ноги не отморозили. Кто же в таких по лесу ходит? Унты или валенки надобно…

— Так не собирались мы пешком топать, — отмахнулся следователь. — Пошли уже, а то и правда замерзнем.

Мы с пилотом погрузились в Ми-2. Пропеллер раскрутился, разбрасывая вокруг клубы снега. Вереница из четырех человек поспешила убраться от нас подальше, запахивая вороты и втягивая головы в плечи.

Машина взлетела и понесла нас в сторону сизых холмов, поросших тайгой и окутанных странной дымкой.

Глава 24

Пилот разогнал Ми-2 до максимальной скорости.