— Ясно. А комната вашей дочери где находится?

Хозяйка тихо махнула рукой.

— Вон там, где дверь закрыта.

— То есть, она граничит с тринадцатой квартирой?

— Да.

— Черт…

— Что такое? — встрепенулась Вера.

— Пока сам еще не знаю, спасибо вам большое. Я еще вернусь. До свидания.

Я вышел на площадку и прямиком направился к двери квартиры Людмилы Петровны. Нажал на кнопку звонка. Дверь открылась мгновенно, старушка, очевидно, стояла под ней и осматривала окрестности через глазок.

— Извините, это опять я. Готов выслушать вас про переход бесовой метки из квартиры в квартиру.

— Ты же только что говорил, что не веришь, — ехидно сощурилась бабуля.

— Каждый имеет право на ошибку, — примирительно улыбался я. — Поговорим? И ещё – не знаете, никто из соседей комнату не сдает? Если нет, то гостиница в вашем городе имеется?

— Так ты не местный, что ли? — удивилась хозяйка.

— Командировочный. Из Москвы.

— О как… Тогда входи. У меня переночуешь. Только я не одна живу.

— Я помню. С Машей, которая где-то шляется.

— Внучка моя, — вздохнула бабушка. — В техникуме учится, на последнем курсе, а в голове одни шуры-муры. Она поздно приходит. Никак не могу к порядку приучить шаболду такую, взрослой себя считает. Оно и понятно. Я в восемнадцать тоже шибко взрослой себя считала.

Людмила Петровна любезно накормила меня ужином. Наваристые щи из квашеной капусты со сметаной и зажаристый расстегай с треской. А может, это был хек. Я в пескарях не очень разбираюсь.

Нового я от нее больше ничего не узнал. Проболтали еще с ней до ночи, она все молодость свою вспоминала. Я предпочитал молчать и слушать. Постелила она мне в зале на диване. День выдался насыщенным, и отключился я быстро.

Но во сне видел пресловутое расплывчатое черное пятно. Оно расползалось надо мной прямо на потолке. Пятно протянуло щупальца и коснулось меня. Я вздрогнул и проснулся. Утренний лучик пробился сквозь щель в шторах и щекотал глаза, я зажмурился. Не глядя потрогал плечо. Надо же, такое ощущение, что пятно действительно меня коснулось. Продрал глаза, но надо мной нависло гораздо более привлекательное создание, чем чертова метка. Девушка вновь потеребила меня за плечо:

— Просыпайтесь, — улыбалась она. — Бабушка уже блинов напекла. К столу ждет.

Я приподнялся на локте.

Девчушка отпорхнула на шаг назад, но уходить не торопилась. Из одежды только футболка с чужого плеча, слишком длинная. Под ней угадывалась точеная фигурка. Нижний край футболки чуть прикрывал верх бедер. Белокурая дива ничуть не смутилась, уловив мой взгляд на нижней кромке ее одежды. Казалось, если она сделает шаг, то тряпица откроет взгляду тело за линией дозволенности.

— А вы из милиции? Да? — щебетала Маша. — Как интересно! Расскажете про свое расследование?

— Пока никакого расследования нет, — буркнул я, заставив себя перевести взгляд на ее лицо. — Я просто проверяю кое-какую информацию. И…

Меня прервала Людмила Петровна. Нарисовавшись в проеме и уткнув руки в бока, прикрикнула:

— Машка, коза бестыжая! Брысь отсюда и штаны надень! Срамота.

Внучка, стрельнув в меня хитрыми глазками, ускакала из комнаты. Умело так, что футболка даже не задралась. Жаль…

— А ты чего разлегся? — переключилась на меня хозяйка. — Морду мой, и за стол. Ты блины с маслом или со сгущенкой будешь? Мед есть еще и варенье малиновое.

Я чуть слюной не подавился от такого предложения.

— А можно со всем попробовать? — улыбнулся я. — Не знаю даже, что и выбрать.