— Попробую, — я встал и пожал руку отцу. — Сегодня еще заскочу к тебе. Как восстание жильцов дома подниму, так заскочу.

— Удачи, сын! — пожал в ответ мою ладонь отец.

Я вернулся в злополучный дом, чтобы еще порасспрашивать соседей и заручиться их поддержкой. Может, кто-то еще недомогает. Подошел к подъезду и наткнулся на Людмилу Петровну.

— А я тебя жду, Андрюша! — вскочила она с лавки так резво, будто молодая козочка. — Скорее идем.

— Что случилось?

— Я вспомнила про бесову метку! — бабуля возбужденно жестикулировала, торопливо шагая по ступенькам. — Не на той она стене была, где мы искали. Поэтому мы ее и не нашли.

— Как не на той? — опешил я. — Как можно стены перепутать?

— Просто я помню, что возле телевизора было оно, справа. А сегодня, дура старая, вспомнила, что Кирьяновы этот самый телевизор переставили. Раньше у другой стены он был!

— Так мы все стены осмотрели, вроде, — пожал я плечами.

— Все, да не все! — хитро прищурилась Людмила Петровна, достав из кармана ключ от злополучной квартиры. — Пойдем скорее!

Спорить с ней сегодня было уж точно не в моих интересах. Мы поднялись на этаж, и вошли в тринадцатую квартиру. Вот и зал с телевизором. На противоположной от “Рубина” стене висит ковер с узорчато-красным ворсом. Витиеватые загогулины удобны были, чтобы водить перед сном по ним пальцем, повторяя контуры. Так засыпали многие советские граждане, баранов считать никому в голову не приходило.

— Так вот почему мы нигде не нашли пятно, — воскликнул я. — Понятно, оно под ковром?

— Верно, — кивнула бабуля и ухватилась за его нижний край. — Помоги мне.

Задрав ворсистое полотно вверх, мы замерли. На стене чернело непонятное пятно. Даже ковер немного обуглился в месте контакта с с ним.

— Вот оно! — торжествующе выдохнула Людмила Петровна. — Метка бесова…

— Уходим отсюда! — я отпустил ковер и потянул бабулю к выходу. — Здесь опасно.

— А я тебе говорила, а ты не верил! – торжествовала она.

***

Поднять бучу оказалось проще, чем я думал. Я позвонил с телефона Людмилы Петровны в СЭС. Трубку поднял кто-то из сотрудников учреждения, что-то пробурчал, наверное, представился, но я так и не понял, кто он был. Не имеет значения.

— Это врач-терапевт из городской поликлиники, — важно и громко проговорил я. — Моя фамилия Бондаренко. Срочно проверьте дом номер двадцать два по ул. Большевистская на радиационный фон. Ко мне оттуда уже несколько пациентов обратилось с признаками лучевой болезни. И, насколько я помню, в квартире тринадцать в этом же доме умерло несколько жильцов от лейкемии.

— Проверить на радиационный фон? — трубка на несколько секунд залипла от удивления. — Потом пробормотала: — Сейчас заведующего позову.

Через пару минут я повторил свою врачебную легенду уже другому голосу из трубки.

— Да вы с ума сошли? — брызгала слюной трубка мужским гнусавым баритоном. — Какая может быть радиация в жилом доме?

— Еще раз повторите, — спокойно проговорил я. — Как ваша фамилия? Мне нужно в докладной указать, с кем я разговаривал и кому передал тревожный сигнал.

— Какой докладной? — заюлила трубка.

— Фамилия ваша как? — повысил я голос.

— Бельтиков, — совсем сник абонент.

— Мое дело маленькое, — продолжал я наваливать жути.