В ответ раздался еле слышный перестук. Кто-то явно со мной «переговаривался».

— Ядрён-пистон, снизу откуда-то стучат, — закивал Василий. — Только здесь все бетоном залито…

— Тут, может, есть погреб? — я вертелся волчком, осматривая каждую щель, каждую выбоинку.

— Не похоже, люка-то не видно, — Вася почесал макушку. — Хотя погодь, Григорич! Смотри! В углу хлам всякий, а ты посмотри, пыль на нем неровно лежит, будто ворошили его недавно.

Разглядывать я ничего не стал. Мы с Васей кинулись разгребать шмотье и доски, откидывали их в сторону, освобождая угол. Вот назад полетела рваная фуфайка, и мои костяшки пальцев стукнулись о металл люка с приваренной дужкой. Через скобу продета цепь. На цепи амбарный замок, соединявший ее с забетонированным в пол штырем.

— Зачем на погребе такой замок? — радостно воскликнул я. — Не просто же так! Смекаешь?

Я лихорадочно стал перебирать трофейную связку, которую мы нашли на даче, но подходящего для замка ключа не оказалось. Бл*дь! К черту всё. Будем действовать по старинке.

— Отойди, — скомандовал я и навел пистолет на замок.

Щелкнул флажком предохранителя, патрон уже в патроннике, не стал я извлекать его после Васиной стрельбы, оставил, на всякий пожарный, в состоянии боевой готовности.

Бах! Искорки сыпанули, покорежив метал, но замок выдержал. Это в кино с одного выстрела разносят запоры, а в жизни рикошет обеспечен. Неуклюжая ПМ-овская пуля со стальным сердечником пробить может лишь живую плоть или нетвёрдые преграды (например, дерево или мягкий бронежилет), а при попадании в сталь или бетон оболочка разрушается, и грибовидный сердечник из-за круглой головки, скачет как мячик. Это и произошло сейчас. Вышло совсем не как в бравом боевике.

Тогда я прицелился в замочную скважину. Почти в упор, но оставил десяток сантиметров между дулом и замком для выхода пороховых газов. Потянул спуск… Бах! И сердечник пули вошел в широкую замочную скважину, обдав бетонные стены ошметками оболочки. Бах! И снова в яблочко, вернее, в скважинку, а замку хоть бы хны!

— Ищи лом или прут! — скомандовал я Жмыху.

Тот приволок монтировку из машины, быстро сообразил. Я поддел инструментом проушину и надавил на рычаг. Железо скрежетнуло.

— Помоги! — пыхтел я.

Вася вцепился в монтировку тоже. Р-раз! И она согнулась. Бл*ть!

— Давай машиной дернем! — предложил Жмых. — Я трос в багажнике видел.

Прицепили буксир к цепи, а Вася сел за руль автомобиля. Трос дёрнулся и разорвал цепь. Против «Волги» нет приема.

Я сдернул цепь и ухватился за массивную крышку люка. Приподнял ее. Изнутри люк оказался обит пенопластом и войлоком. Из черной дыры пахнуло могильной прохладой. Сердце сжалось… Не может там быть никого живого. Но нет… Я вдруг услышал невнятное мычание и снова стук. Уже не глухой, а совсем близко, рядом. Он доносился из ямы. Кто-то пытался привлечь мое внимание.

— Посвети! — я всучил Жмыху фонарик, который взял из «Волги».

Лучом он вычертил лестницу, грубо сваренную из железных труб, которая уходила вниз. Я спешно спустился и очутился на земляном полу.