— Мы должны вытащить его из этого прежде, чем Амелия узнает, — сказала Клер, — потому что она убьет всех, кто причастен, не задавая никаких вопросов. Это — огромный риск безопасности для города. Она не будет колебаться.

Ева упала на кровать Клер и накрыла голову руками. — И как, конкретно, мы должны это сделать? Шейн совершенно не в себе сейчас. Он не станет нас слушать. И у него есть свита его собственных крутых парней, которые с удовольствием выбили бы из нас всё дерьмо лишь за то, чтобы подышать его воздухом.

— А что тогда нам делать? Просто позволить ему умереть? За деньги? — Клер встала и уставилась на сайт снова в сильнейшей ярости. Ее руки болели, и она не знала почему, пока не осознала, что крепко сжимает их в кулаки. Это заставило ее думать о борющемся Шейне, и от этого она разозлилась еще больше. Внутри головы нарастало раскаленное давление, ощущавшееся так, словно оно могло разорвать ее на части. — Мы не можем рассказать Амелии.

Мы не можем пойти к Шейну. Тогда что?

Ее сотовый телефон зазвонил. Она взглянула на экран и на нем снова ничего не отобразилось. Она выдохнула со свистом, звуком чистого, яростного разочарования, и ответила голосом, который с трудом опознала, как ее собственный. — Если ты звонишь, чтобы сказать, насколько возбуждающе зрелище моего дерущегося парня, я собираюсь поехать туда и…

— Это Фрэнк, — сказал странный механический голос на другом конце. Это ошарашило ее, как ведро ледяной воды, заставив ее одновременно вздрогнуть и поежиться. О, Боже, он мог ее услышать. Фрэнк мог услышать любого из них, в любое время, если у них были при себе их сотовые телефоны, и он хотел слушать. Основной перехватчик, и она совсем об этом забыла. — Иди сюда. Сейчас.

— В лабораторию, — сказала она.

— Нет, в страну чудес! Конечно, в лабораторию! И тебе лучше подготовиться, чтобы объяснить мне, что, черт возьми, происходит с моим сыном, Клер. — Он отключился. Ее только что отключил бестелесный мозг в банке. Фантастика. Она даже не успела сказать «Не говори Мирнину», но она не думала, что Фрэнк стал бы, в любом случае. Он был в курсе, насколько опасно это было для Шейна, и если Мирнин узнал бы, ну… Мирнин был не самым большим фанатом Шейна в лучшие времена. Клер не думала, что он выдаст Шейна лишь поэтому, но Мирнин, в конечном счете, был другом Амелии в первую очередь. И Амелии безусловно хотелось бы знать.

Это было так опасно. Боже, куда бы она ни повернула — везде был риск. Для Шейн и Морганвилля. Даже для вампиров, хотя она не особо волновалась из-за этого, потому что вампиры всегда могли позаботиться о себе… и позаботятся.

— Кто это был? — Лицо Майкла было бесстрастным, но она видела блеск в его глазах. Он ждал, чтобы посмотреть, сколько еще она собиралась лгать.

Она вздохнула и сказала правду:

— Френк Коллинз.

— Френк мертв.

— Да, — сказала она. — И… есть пара вещей, которые вам лучше узнать до того, как мы двинемся дальше.

— О, это должно быть интересно, — сказала Ева ироничным голосом. — Кто-нибудь приготовит попкорн.

Клер рассказала им об этом по дороге в лабораторию Мирнина. Сейчас была глубокая ночь, и только вампиры выходили по собственному выбору. Они взяли блестящий, предоставленный городом вампирский автомобиль Майкла, с сильно тонированными стеклами, потому что Клер не была абсолютно уверена, что они бы вернуться домой до рассвета, и, кроме того, он предоставлял ей и Еве некоторую дополнительную защиты от склонных к перекусу вампиров. На всякий случай.

— Так, подожди, — сказал Майкл. — Давай сначала.