Перевожу на английский: ничего ты, Готти, не увидишь, в лучшем случае зеркала из комнаты смеха. Но поцелуй Джейсона вчера вечером был цветным, трехмерным, со вкусами и запахами, с аймаксовским эффектом полного погружения и даже с попкорном.

— Хорошо, — не отставала я, — а математически, теоретически? В Гёделевской метрике прошлое по-прежнему существует, потому что пространство и время искривлены. Если увидеть прошлое — ну, как через… — Я замялась, понимая всю нелепость дальнейших слов, — …временнóй телевизионный телескоп, в котором изображение не искажается, такое наблюдение за прошлым заставит время течь иначе? Для наблюдателя? Это каким-то образом повлияет на него?

— Подобно тому, как часы в скоростном поезде идут медленнее, чем на станции?

— Да! — просияла я. Ситуация с часами из разряда «очевидное — невероятное». — Я вот думала… Если двадцать минут смотреть в тоннель на прошлое, в реальной жизни потеряешь пару часов?

— Возможно, — несколько секунд миз Э. пристально смотрела на меня, затем взяла ручку и начала писать. — Если тебя интересует дальнейшее изучение квантово-механической теории, тебе надо это прочитать. А еще тебе надо, — она показала ручкой на мою тетрадь, открытую на странице, исписанной именем Джейсона, — всерьез задуматься о подаче заявления.

Я кивнула и протянула руку за списком, но учительница мне его не дала.

— А ты уже выбрала — чистая математика или теоретическая физика? — спросила она, держа листок в сантиметре от меня. — Биологам мы тебя не отдадим!

— Я пока не знаю…

От мысли посвятить всю жизнь одному предмету меня едва не вывернуло. Да у меня эмоциональный настрой каждые пять минут меняется!

— Не тяни, я должна успеть дать тебе рекомендацию. А знаешь что? Я напишу тебе рекомендацию, если ты напишешь доклад, раз тебя так зацепили перемещения во времени.

— Домашнее задание? — поморщилась я, хотя лето в библиотеке — неплохой способ избегать Томаса.

— Считай это приложением к резюме — объяснением, почему ты хочешь изучать физику. Только включи математические расчеты. Сдашь мне крутое эссе по твоей теории временнóго телескопа, и я напишу такую рекомендацию, что ты совершишь скачок в миллион световых лет от Холкси. Будут у тебя и стипендия, и гранты, и работа.

Физичка помахала передо мной листочком. Мне не хотелось оказаться за миллион световых лет от Холкси. Я не знаю, где хочу находиться. Но я точно желаю узнать, что происходит. Поэтому я взяла листок.

*  *  *

Поразительно, но в школьной библиотеке не нашлось почти ничего из списка миз Э.: среди девяти тысяч поэтических антологий удалось отыскать лишь потрепанную «Краткую историю времени». Еще пара нужных книг оказалась на руках. Я зарезервировала их у библиотекаря и пошла в гараж забирать велосипед.

Я знала, где найти остальное — в «Книжном амбаре». Грей смотрел на Вселенную под другим углом, но у него целый этаж забит научной литературой — от фантастики до физики. Проблема в том, что я целый год не заходила в магазин. Всякий раз, когда папа спускался с небес на землю и просил поработать, я придумывала отговорки — домашнее задание, прогулка на велосипеде, плавание, даже когда море в ноябре замерзало, лежание на кровати и разглядывание потолка.

Если отшивать людей достаточно долго, в конце концов они перестанут к вам обращаться.

У входа в гараж я остановилась, копаясь в рюкзаке в поисках шлема. Под руку попался дневник Грея, который утром я взяла с собой в качестве талисмана.