— Ну что вы… Мне тоже было очень приятно.

— Отдыхайте, набирайтесь сил. У меня большие планы на наше сотрудничество.

Я улыбнулась ему на прощание, коротко кивнула Калинину и огляделась по сторонам, отыскивая взглядом дядю и Соньку. На Глеба я намеренно не взглянула, и пока шла через зал, чувствовала его взгляд, направленный мне в затылок.

Я просто не понимала, что происходит. Он делает вид, что мы не знакомы, он насмешлив и нахален, но глаз с меня не спускает, что совершенно выбивает меня из колеи. Просто необходимо было поскорее уйти, выйти из этого зала, избавиться от ощущения близкого присутствия Глеба, от которого у меня что-то противно ныло в груди, и успокоиться. Ведь я научилась жить без него, как-то справилась, пережила, и начинать всё сначала, просто в угоду его самолюбию, не собираюсь.

Дядю, чтобы проститься, пришлось оторвать от разговора, поцеловала его торопливо в щёку, шепнула, что еду домой, и, получив его согласие, пошла к выходу, шикая на Соньку, которая всё старалась заглянуть мне в лицо. Подружка взяла меня под руку и так мы вышли из зала.

— Ты такси уже вызвала?

— Официанта попросила.

— Жень, ты на самом деле плохо себя чувствуешь? Что ты так рано засобиралась?

— У меня щёки горят, — сказала я.

— И что? — не поняла Сонька. — У тебя давление что ли?

— Откуда я знаю? — разозлилась я. — Приеду домой и померяю!

— А есть чем?

— Отстань!

— Да что с тобой? Димка сказал что-то не то? Или этот… спонсор?

Пока я размышляла над правильным ответом, боясь не верным словом разбудить Сонькино любопытство, ведь тогда она точно меня в покое не оставит, сзади послышались быстрые шаги. Мартынов подбежал и запросто приобнял меня за талию, совершенно не обратив внимания на онемевшую от изумления Соньку.

— Ну, и куда ты собралась? — поинтересовался он, наклоняясь к моему уху.

Я стукнула его по наглой руке, отступила и потребовала:

— Руки от меня убрал!

— Давай без концертов.

— Пошёл к чёрту!

— Женька…

— Какая я тебе Женька? — У меня голос затрясся, но совсем не от негодования. Глеб уже оттеснил меня от подруги, которая прыгала за его спиной, не зная, что предпринять, и смотрел на меня обеспокоенно. — Отпусти меня, — попросила я.

Он молча смотрел. Да и меня саму словно заклинило. Таращила на него глаза и молилась только о том, чтобы совершенно глупо не разреветься. Этого унижения я точно не переживу.

— Так, — угрожающе протянула очнувшаяся от шока Сонька. — Я зову на помощь!

— Зови, — согласился Мартынов, не оборачиваясь на неё.

— Я серьёзно говорю!

— И я серьёзно. Только не думаю, что от того красавчика много толка будет.

— От Димки-то? — неожиданно хмыкнула подружка. — Точно не будет. Но я Борю позову, и он тебя…

Глеб всё-таки повернулся к ней и посмотрел с интересом. Потом сказал:

— Вот, учись, пиончик, как надо с мужчинами на "ты" переходить.

— Вот и отлично, — не оценив его сарказм, сказала я, — продолжай восхищаться, а я пойду. С дороги уйди.

Он снова ко мне повернулся.

— Женя, я могу тебе всё объяснить.

— Можешь, — согласилась я. — Ещё полгода назад мог, но не захотел. А сейчас я не хочу тебя слушать.