Когда грузились, Орлик спросил у Ханенка, заталкивающего под сиденье лопату.

— А это зачем? Дождей месяц не было.

— Жмуров закапывать, — сообщил Ханенок.

Орлик не понял, шутит он или всерьез, но лопата всю дорогу внушала невольный страх. За прошедшие недели Орлик уже кое-что понял, но отступать было поздно. Если он струсит или проявит нерешительность, его пристрелят на месте. Об этом Орлику постоянно напоминал Ханенок, который к любому новичку относился с подозрением.

В сегодняшнем деле Ханенку и Ереме отводилась главная роль. Мирон знал, что оба будут действовать без всяких размышлений и добычу из рук не выпустят. Вагиф, после случая с полковником Крайновым, был отодвинут на задний план и подчинялся Ханенку. И оружие он получил на сегодня не слишком серьезное — обрез старого двуствольного ружья. Мирона раздражало его нытье и постоянные опасения. Скис!

Заместителя надо менять. Вагиф, конечно, мужик хитрый, но смелость явно подрастерял.

Мирон вдруг увидел КамАЗ. Оценивая ситуацию, он на ходу изменил план действий. Свернуть с трассы к КамАЗу означало мгновенно насторожить дальнобойщиков. Схватятся за свое помповое ружье, поднимутся шум, возня, и дело завалено. Продолжая следить за контейнеровозом, быстро заговорил:

— Орлик, через двести метров, на повороте, сбавлю скорость. Ханенок, Ерема и Вагиф, прыгайте на ходу и бегом вдоль лесополосы к КамАЗу! Я подъеду через пять минут.

Первый прыгнул Ханенок. Не удержав равновесия, упал, но тут же вскочил и побежал к лесопосадке. Его догонял Вагиф, легкий и быстрый в движениях. Ерема, выскакивая из машины, уронил автомат. Раззява! Мирон напряженно следил за трассой. Навстречу шел молоковоз ГАЗ-53. Не хватало колхозникам увидеть их десант. Быстрее! Ерема, неуклюже пригибаясь, шмыгнул в смородиновые кусты, за которыми тянулись вдоль дороги пыльные пожелтевшие вязы. Кажется, проскочили незаметно. Ну, ребята, теперь не зевать. Этот КамАЗ упускать нельзя!

Глава 11

Костя навсегда запомнил все, что произошло в тот день. Врезалась в память даже песенка, которую исполняла по радио Ирина Салтыкова:

Запомнил он и время. Когда помог Ольге натянуть палатку и шел к КамАЗу, мельком глянул на часы. Было без двадцати шесть. Земцов сидел в кабине и что-то отмечал на своей карте. Он вообще редко вытаскивал документы из машины. Костя рубил ветки для костра, когда услышал звук шагов. Кто-то шел к машине. А может, показалось.

Не до конца осознанное чувство тревоги заставило его тронуть рукоятку пистолета в кобуре за спиной. Он прислушался.

— Николай Иваныч, кажется, кто-то идет…

Других машин поблизости не было, да и шаги больше не слышались. Костя замер, готовый мгновенно выхватить пистолет, но было уже поздно.

— Не шевелись!

Савин медленно повернул голову. Здоровяк в спортивной безрукавке и серой вязаной маске стоял в пяти шагах от него. Ствол автомата АКМ (Костя различил его по характерному срезанному наискось надульнику) был направлен ему в грудь. На таком расстоянии не промахнешься. Савин переступил с ноги на ногу, лихорадочно соображая, что делать дальше.

— Эй, в кабине! Сидеть и не шевелиться. Стреляю сразу в лоб.

Это скомандовали Земцову. Человека, который держал на мушке подполковника, Костя не видел. Тот стоял по другую сторону КамАЗа. Зато Николай хорошо видел всех троих. Застывшего на краю поляны Савина, человека в маске, держащего Костю под прицелом, и второго, тоже в маске и тоже с автоматом, целившегося в него, Земцова.