«Тогда получается, что и писать, собственно, не о чем, — подумал мальчик. — Надо сходить к Захару и спросить, почему исчезают записи. Он единственный, кто может всё толково объяснить».

Ларин спрятал недописанное письмо в стол и направился к своему другу, которого давно не видел, потому как свободного времени почти не было. Ученики школы, разделившись на две команды, играли в футбол. Пёстрый мяч перелетел через сетку и покатился по дорожке.

— Подбей! — послышались голоса игроков.

Мальчик взял мяч в руки, повертел его, а затем лихо ударил. Мяч, описав большую дугу в воздухе, упал на площадку и запрыгал.

— Идём к нам! — позвал его Шубин. — Одного защитника не хватает.

— Может быть, попозже, — ответил Ларин.

— Оставь ты его, Артём, — крикнул Савелий Колыванов.

Захар сидел на крыльце и огромным ножом строгал какие-то палочки.

— Здравствуй, Захар!

Пёс, лежавший рядом, открыл глаза, и, как показалось мальчику, на его морде появилась улыбка. Глаза пса закрылись, а вот уши немного приподнялись.

«Послушать, наверное, хочет», — подумал Ларин.

— Захар, а ты чего вчера меня не встретил?

— Там и без меня хватало народу. Да и занят я был.

— А что ты такое делал?

— Ты теперь знаменитость, совсем меня позабыл, — с обидой в голосе сказал садовник, втыкая нож в доску.

— Да не забыл я тебя!

Захар поднял голову. Ярко-синие глаза пронзительно сверкнули, и он засмеялся.

— Эка тебя потрепало!

— Досталось, — не без гордости признался Пётр.

Захар осмотрел ссадины.

— Пойдём-ка в дом, — он взял Ларина за руку, усадил на табурет прямо под круглым окном. — Куртку, футболку снимай.

Мальчик разделся.

— Ай-яй-яй, — бурчал садовник. — Но ничего. Я, конечно, не волшебник, но шрамы, я думаю, и без волшебства заживут. Сейчас немного пощиплет, а потом ты о них забудешь.

Врачеватель открыл старинный чёрный шкаф. Там на полочках стояло множество склянок, бутылок, маленьких глиняных горшочков, металлических баночек. Он возился довольно долго, затем с маленькой глиняной плошкой подошёл к неподвижно сидевшему на табурете Ларину.

Когда Захар обрабатывал раны, Пётр спросил:

— Скажи, пожалуйста, а почему, когда я писал письмо, половина строк исчезла?

— А про что писал?

— Ну я хотел описать все те испытания, через которые прошёл. Павел Леонидович мне тоже много чего рассказывал. Представляешь, он почти во всех странах побывал.

— Послушай, мальчик, — уже совсем другим голосом сказал Захар, — представь, что тебе в Москву прислали письмо, в котором знакомый тебе человек описывает разные чудеса.

— Ну представил.

— А теперь скажи, Ларин Пётр, что бы ты подумал об этом человеке?

— Я бы подумал, что ему очень повезло.

— А вот твой профессор Павел Леонидович, человек грамотный и учёный, подумал бы, что ты сошёл с ума и тебя держат в больнице. Ты представляешь, как бы он испугался!

— Точно. А мне почему-то такое в голову не пришло!

— Кроме того, многое из того, что здесь происходит, обыкновенные тюди знать не должны.

Ларин вспомнил, как отнекивалась Софья Туманова, когда он задавал ей вопросы в сквере.