Ларин направился за Лёвкой.

— Только не высовывайся за угол, смотри в отражение, увидишь.

Пётр присмотрелся. В конце коридора на фоне освещённого дверного проёма стояли Сен-Сей и Изольда Германовна. Они о чём-то разговаривали. Лицо училки было озабоченным. И тут отражение на стекле исчезло, его стёр свет фар въезжающей на территорию школы машины.

Преображенский буквально влетел в здание школы, он ещё издалека увидел, что кругом горит свет.

Первым к нему подошёл завуч:

— Илья Данилович, — взволнованно сказал он, — Лиза Рублёва пропала.

— Без паники, Егор Вячеславович, держите себя в руках. Ведь вы же, в конце концов, учитель. Какой пример ученикам подаёте?

Директор покинул здание и вернулся через десять минут. На нём была чёрная широкополая шляпа, плащ, подбитый алым шёлком с серебряными звёздами, на ногах туфли с загнутыми носами. В руках директор держал чёрную коробку.

Туманова подошла к Илье Даниловичу и тихо обратилась к нему, чтобы никто не услышал:

— Илья Данилович, кимоно Лизы пропало из спортзала. Его нет на вешалке.

— Кимоно, говоришь? Очень интересно! Такого ещё в моей практике не было. Следуйте за мной.

Дети, преподаватели и охранники гурьбой двинулись за директором. Илья Данилович театрально распахнул двери спортзала. Преподаватель физкультуры насторожился. Изольда Германовна враждебно взглянула на своего приятеля. Директор раскрыл чёрный ящик и вытащил из него на вид самое обыкновенное зеркало, круглое, с деревянной ручкой.

— Дети, что это такое?

— Зеркало! — воскликнули ученики.

— Совершенно верно. Но это не простое зеркало, оно даёт возможность видеть невидимое. Пожалуйста, свет включите.

Вспыхнули все лампочки, которые были в спортзале. Стало светло, как солнечным днём. Держа зеркало над головой, Преображенский поворачивался на месте. Вдруг он замер и громко сказал:

— Вот она, ваша пропажа.

Но никто не видел Лизу Рублёву. Тогда Илья Данилович произнёс замысловатую фразу на непонятном языке, и все увидели сидящую у каната неуклюжую девочку. Волосы её были распущены, плечи вздрагивали. Когда она подняла голову, все увидели заплаканное лицо. Распущенные волосы не сочетались с кимоно, выглядели нелепо.

Лиза виновато улыбнулась и крикнула:

— Простите меня, я думала, что уже никогда не смогу стать прежней. Я думала и обратно таким же способом…

— Вот к чему приводит невнимательность. А теперь объясни, почему ты в кимоно?

— Там же написано, нельзя превращаться в невидимку в обычной одежде. А другой под руками не было.

Дети хохотали, вначале тихо, а затем всё громче и громче.

— Наверное, ты стала невидимой, чтобы незаметно конфеты со стола тырить? — крикнул Лёвка Морозов и захлопал в ладоши.

— Я же конфету поднять не могу, как я её съем?

— Сразу видно, до конца главу не дочитала. В последнем абзаце указано, как сделать так, чтобы ещё и сила была дверь открыть или на бумаге что-нибудь написать на случай, если станешь невидимой, а в нормальную превратиться не сможешь.

Этот вечер был радостным, все развеселились, позабыв на время о Земфире Парамоновой. Но ночью цыганка напомнила о себе. После полуночи она появилась в комнате Лизы Рублёвой и её соседки Жанны Пинигиной. Лиза завизжала так, словно к ней под одеяло забралась мышь. Она вскочила на кровать с ногами и продолжала визжать до тех пор, пока дежурившая по школе Светлана Катионовна не вбежала к девочкам.

— Она здесь! Здесь была! Я её видела!

Успей Светлана Катионовна заскочить в комнату хотя бы на пару минут раньше, возможно, и она увидела бы призрак Земфиры. На этот раз, по словам Лизы, девочка была не с букетом цветов, а со старинным цыганским веером.